Сиротка Маша получила в наследство лишь жалкое письмо Но когда она прочла его, смех её мужа и его любовницы превратился в УЖАС!
Маша сидела в холодном, как склеп, кабинете нотариуса, сгорбившись под тяжестью злобных взглядов. По обе стороны от неё словно волки у края загона восседали её муж Григорий и его любовница Лидия. Он ухмылялся, будто уже победил; она ядовито хихикала, будто предвкушала, как растерзает добычу. Воздух в комнате был густ, как сироп, пропитанный скрытой ненавистью и завистью. Нотариус сухой, как пергамент, старик с лицом из мрамора зачитывал завещание тёти Анны, единственной женщины, которая смотрела на Машу с любовью.
«и всё имущество, включая дом, землю и сбережения, переходит Григорию Петровичу», объявил он, будто не замечая, как Лидия еле сдерживает торжествующий смешок. Её глаза горели, как угли, а алые губы растянулись в ухмылке. Маша почувствовала, как внутри что-то ломается.
Григорий громко расхохотался, его смех звенел от стен, будто издеваясь над самой судьбой. Лидия подхватила её голос резал, как нож. Маша сидела, сжимая кулаки, не в силах поднять взгляд. Неужели от всей её жизни осталось лишь письмо? После стольких лет унижений, лишений и одиночества ни корочки хлеба, ни крыши над головой, а только клочок бумаги? Это был не подарок, а плевок судьбы.
Конверт, который вручил нотариус, казался тяжелее камня. Она взяла его молча и вышла под градом насмешек Лидии:
«Письмецо! Ну хошь печку растопить сгодится!»
Маша вернулась домой, будто на казнь. В своей крохотной комнатке, где стены пахли сыростью, а окно выходило на пустырь, она долго сидела, сжимая пожелтевший конверт. Пальцы дрожали. Тётя Анна была единственной, кто видел в ней не обузу, а живую душу. С усилием, будто разрывая не только печать, но и собственную плоть, она вскрыла конверт.
«Дорогая моя Машенька, начиналось письмо, если ты это читаешь, значит, меня нет, и мир снова обошёлся с тобой жестоко. Прости, что не защитила тебя лучше. Но знай: всё, что у меня было, я спрятала для тебя. Григорий и его змея получат лишь то, что лежит на поверхности. В старом дубе у реки, где мы читали книги, есть тайник. Найди его. Там твоя свобода».
Сердце Маши забилось, как птица в клетке. Воспоминания нахлынули: дуб, огромный, как страж леса; дупло, где они прятали книги от дождя; голос тёти Анны, читающей ей на ночь. Она не верила своим глазам. Это был не конец. Это было начало.
На рассвете Маша отправилась к реке. Деревня ещё спала, и никто не видел, как она ушла. Григорий и Лидия, упоённые мнимой победой, даже не заметили её исчезновения. Маша, с дрожащим от надежды сердцем, шла к своему будущему.
В дупле дуба, под мхом и вековой пылью, она нашла коробку. Внутри документы на домик в соседней губернии, счёт в банке на её имя, пачка писем от тёти Анны, наполненных любовью и верой, и медальон с гравировкой: «Ты сильнее, чем думаешь».
Эти слова стали для неё спасательным кругом. Она вернулась, собрала скудные пожитки и ушла той же ночью. Григорий и Лидия, захмелев от «победы», даже не заметили её исчезновения. А когда спохватились было поздно. Доставшийся им дом разваливался, земля в долгах, а сбережения оказались миражом тётя Анна потратила их ещё до смерти.
Маша начала новую жизнь. В маленьком домике у моря, где каждое утро начиналось с криков чаек и шума волн, она наконец обрела свободу. Она перечитывала письма тёти, училась, работала и впервые дышала полной грудью. По вечерам, глядя на закат, шептала: «Спасибо, тётя Аня». А далеко-далеко Григорий и Лидия ругались, проклиная пустое наследство.
Письмо оказалось не просто бумажкой. Оно стало ключом к жизни, которую Маша заслужила. В честь тёти она взяла имя Анна и начала всё заново. Работа в местной библиотеке стала её призванием. Она раскладывала книги, учила детишек читать, а по вечерам изучала старые учебники, найденные в доме. Медальон стал её талисманом напоминанием, что её не сломить.
Но прошлое не отпускало так просто. Через полгода в городок явился Григорий. Его щёгольский костюм обтрепался, взгляд потух, а надменная ухмылка сменилась злобной гримасой. Лидия бросила его, когда поняла, что «наследство» сплошные долги. Услышав от местных сплетниц, что Маша живёт неподалёку, он пришёл к её дому, пылая яростью.
«Ты! рявкнул он, колотя в дверь. Думаешь, можешь украсть то, что по праву моё? Где деньги Анны? Я знаю, она что-то спрятала!»
Маша, стоя в дверях, спокойно смотрела на него. Годы унижений научили её держать голову высоко.
«Ты получил то, что хотел, Гриша, тихо сказала она. Тётя знала, кто ты есть. Уходи».
Он шагнул ближе, но в её глазах не было страха. Что-то в её уверенности остановило его. А может, это был сосед Иван, крепкий рыбак, проходивший мимо и задержавшийся на шум. Григорий выругался и ушёл, пообещав вернуться.
Маша не испугалась. Она знала: Григорий пустой человек, поглощённый жадностью. Но на всякий случай написала нотариусу, чтобы перепроверили законность завещания. Ответ пришёл быстро: всё в полном порядке. Тётя Анна предусмотрела даже попытки Григория оспорить её волю.
Время шло. Маша обживалась в городке. Она подружилась с Иваном добрым и простым мужиком. Он учил её рыбачить, а она делилась с ним книгами. Однажды, разбирая чердак, Маша нашла ещё одно письмо тёти, зашитое в старую подушку:
«Машенька, если будет трудно помни: ты не одна. Ищи тех, кто видит твою душу. Они твоё настоящее богатство».
Эти слова стали её путеводной звездой. Маша начала помогать другим сиротам, ста
