Три года назад моя свекровь выгнала меня с ребёнком на улицу. А теперь удивляется, почему я с ней не разговариваю.
Мне тридцать, я живу в Москве, воспитываю сына и изо всех сил стараюсь построить нормальную жизнь. Но где-то внутри эта боль не проходит. Потому что три года назад женщина, которую я считала семьёй, без сожалений вышвырнула нас на мороз. А теперь не понимает, почему я с ней больше не общаюсь. Более того ещё и обижается.
С Сашей мы познакомились на первом курсе университета. Любовь с первого взгляда никаких вечеринок, никаких игр, всё сразу стало серьёзным. Потом неожиданно я забеременела. Несмотря на таблетки, тест показал две полоски. Конечно, был страх, паника, слёзы но об аборте и речи быть не могло. Саша не сбежал сделал предложение, и мы расписались.
Проблема была в том, что жить нам было негде. Мои родители под Рязанью, а я с семнадцати жила в московском общежитии. Саша же с шестнадцати был самостоятельным: его мать, Галина Петровна, после нового замужества переехала в Питер с новым мужем, оставив сыну свою двушку в Люберцах. После свадьбы она «великодушно» разрешила нам там поселиться.
Поначалу всё было хорошо. Учились, подрабатывали, ждали ребёнка. Я убиралась, готовила, копила каждую копейку. Но всё изменилось, когда Галина Петровна начала наведываться. Не просто поболтать а проверять. Открывала шкафы, заглядывала под кровать, снимала перчатки, чтобы провести пальцем по подоконнику. Беременная, я носилась с тряпкой, лишь бы угодить. Но сколько ни старалась всё было не так.
«Почему полотенце висит криво?», «Крошки на кухонном ковре!», «Ты не жена, ты катастрофа!» её придивки не заканчивались.
Когда родился наш сын Миша, стало ещё хуже. Едва хватало сил на сон и кормление, а она требовала стерильной чистоты. Три раза в неделю я вымывала квартиру до блеска, но этого было мало. Однажды она бросила:
Вернусь через неделю. Увижу хоть пылинку вымететесь вон!
Я умоляла Сашу поговорить с ней. Он попытался. Но Галина Петровна была непреклонна. Когда она вернулась и обнаружила на балконе свои старые коробки, которые я не трогала, потому что они мне не принадлежали, начался скандал.
Собирай вещи и марш к своим! Саша пусть выбирает: остаться с тобой или здесь.
И Саша меня не предал. Уехал со мной в Рязань. Жили у моих родителей. Он вставал в шесть, шёл на пары, потом на подработку, возвращался поздно. Я пыталась зарабатывать удалённо получалось копейки. Денег не хватало, считали каждую сотню, ели макароны с яйцами. Без родителей мы бы не справились. И без нашей любви тоже.
Потом, потихоньку, всё наладилось. Получили дипломы, нашли работу, сняли квартиру в Москве. Миша подрос, мы стали настоящей семьёй. Но рана осталась.
Галина Петровна до сих пор живёт одна. Квартира, из которой нас выгнали, пустует. Иногда звонит Саше, спрашивает про внука, просит фотки. Он отвечает. Не держит зла. А я держу. Для меня это предательство. Она сломала наши жизни, когда мы были беззащитны. Оставила нас на произвол судьбы.
Это моя квартира! Я имела право! говорит она.
Может, по закону и да. А совесть? Сердце? Где они были, когда мы стояли на вокзале с младенцем и двумя чемоданами?
Я не злопамятная. Но я не обязана прощать. И в её жизни я больше не появисьсь.
Вывод прост: семья это не стены, а те, кто остаётся с тобой в самый трудный час.
