Вот как это звучало бы, если б я рассказывал тебе это за чашкой чая:
Лёша проснулся ни свет ни заря в своей двушке на окраине Перми. Решил себе яичницу пожатить, достал колбасу, яйца, а соли — пусто. Вздохнул тяжко, пошёл к соседу Витьке одолжить щепотку. Накинул тапки, постучал напротив. Дверь открылась.
— Вить, не подкинешь соли? — Лёша старался казаться непринуждённым.
— Да без проблем, жди! — Витька скрылся на кухне.
И тут Лёша услышал из глубины квартиры голос — сердце в пятки ушло. Знакомый… но откуда?
***
— Всё, дети выросли, теперь жить будем для себя, — буркнул Лёха жене Гале за завтраком пару недель назад.
— Это как? — Галя сдвинула брови, отставив чашку. — Внуки скоро, работа, пенсия на носу.
— Каждый сам за себя, — отрезал он, уставившись в окошко.
— Ты о чём? — она не понимала, куда он клонит.
— Задолбало! Твои завтраки, ужины, пироги по выходным. Хочу жить спокойно, без заморочек. Ну зачем ты опять тесто месишь? Не надо мне твоих пирогов!
— Серьёзно? — голос Гали задрожал. — Молодую нашёл, да?
— Пока нет, но найдутся те, кто ценить, заботиться будет! — Лёха выставил грудь вперёд.
— А я, значит, не ценила? Не заботилась? — Галя сжала кулаки.
— Ну… — он замялся.
— Куда ты пойдёшь? — спросила она, глотая слёзы.
— Это ты уйдёшь, — холодно бросил он. — У тебя же мамина квартира, сдаёшь её. А у меня только эта, да и мать жива — её дом не моя хата.
— Квартира общая, — парировала Галя. — Четверть моя, четверть твоя, остальное детям. Я могу остаться.
— Лучше вали, — резко сказал Лёха.
— После тридцати лет? Ты в себе? — голос её дрожал.
— Хватит нытья! Я ухожу, а ты собирайся. До вечера времени хватит, выходной же.
Лёха швырнул на себя куртку и вылетел из квартиры, оставив Галю в ступоре. Слёз не было — только шок. Им обоим за пятьдесят, Лёха с пузцом и сединой, но в душе — мальчишка, мечтающий о юных красотках.
Галя начала собирать вещи. Квартиру матери сдавала посуточно — доход приличный, но теперь не факт. Детям пока не сказала — сын с дочкой могли устроить Лёхе разборки. Хотя… может, и надо?
Запах теста витил по квартире. Галя глянула на миску — выкидывать жалко. Вдруг стук в дверь.
— Галя, Лёха дома? — это Витька, сосед.
— Нет, а что? — она вытерла руки об фартук.
— Дрель хотел одолжить. Шкаф собирать, — пояснил он.
— Шкаф? Вы же недавно мебель меняли.
— Да, а потом Светка ушла и всё вывезла к мамане. Пришёл — пустота. А у тебя чемоданы? Тоже от Лёхи сваливаешь?
Галя вдруг разрыдалась.
— Выгнал, — прошептала. — Говорит, надоели мои пироги да завтраки.
— Ё-моё, не вовремя я, — смутился Витька. — А пироги зачем печёшь? Ему оставишь?
— Да ну его! — вспыхнула Галя. — Тесто уже стояло, вот и…
— Давай их слопаем! — предложил Витька. — Я не завтракал, только кофе хлебнул. Потом помогу с вещами.
— Давай! — она оживилась. — Чайник уже греется, привычка.
Сидели, чай пили, жаловались друг другу. Витька рассказал, что уже разведён, а бывшая Светка тянет с ним имущество делит.
— Я сегодня же на развод подам, — твёрдо сказала Галя. — Раз уж так со мной…
— Не парься, — Витька махнул рукой. — Я тебе машину организую, у меня знакомый. Помогу загрузить.
— Правда? Спасибо! А дорого выйдет?
— Очень! — усмехнулся он. — Все твои пироги да на бензин немного.
***
Галя уехала к матери. Лёха вернулся вечером — в квартире пахнуло пирогами. Проголодался за день, а в холодильнике — только колбаса да яйца. Ни котлет, ни вареников — Галя всегда сама готовила, полуфабрикаты презирала. Чай с печеньем, а запах пирогов сводил с ума. Лёха плюхнулся перед телевизором — пульта не нашёл. Потом заметил — и телека нет. Сам виноват — сказал забирать, что хочет.
Осмотрел квартиру — Галя взяла только своё. Даже их свадебное фото в спальне осталось.
— Ну ты даёшь, — пробормотал он, глядя на снимок.
Тоска накрываЛёха опустился на диван, глядя в потолок, и вдруг осознал, что свобода, о которой он так мечтал, пахнет не пирогами, а одиночеством.
