«Я был дураком, вернись!» умолял мужчина, увидев меня похудевшей. Но он не знал, что я выхожу замуж за его собственного начальника.
Мне нужна твоя подпись, Иван швырнул папку на кухонный стол, едва переступив порог.
Он вел себя так, будто не прошло и полугода с тех пор, как выставил меня за дверь ради своей новой двадцатилетней пассии.
Как будто это до сих пор его квартира, а я лишь часть интерьера, которую можно убрать на время, а потом вернуть на место.
Привет, Иван.
Мой голос звучал ровно, без дрожи. Я не встала, продолжая помешивать ложкой чашку с травяным чаем.
Да, привет. Тут по старому кредиту, юрист сказал без тебя никак.
Он не смотрел на меня. Его взгляд скользил по моей съемной однокомнатной квартирке с откровенным отвращением. Оценивал простенькую мебель, стопку книг на подоконнике, дешевые обои.
Сравнивал с огромным домом, где я когда-то полгода выбирала оттенок краски для стен в гостиной.
Ты мог прислать курьера.
Решил заехать сам, убедиться, что ты совсем не пропала, в его голосе прозвучала усмешка. Всё-таки я за тебя в ответе.
Эта фраза, «я за тебя в ответе», была его любимым оружием. Она означала, что я должна быть вечно благодарна за то, что он не вышвырнул меня на улицу без денег, а милостиво позволил забрать старые вещи.
Я медленно поднялась. Взяла со стола ручку. У меня был диплом экономиста с отличием, десять лет пылившийся в ящике, потому что Иван решил: его жена не должна работать. Он строил свою империю, а я уют в его тылу.
Где подписать?
Именно в этот момент он наконец взглянул на меня. И замер.
Его взгляд, ленивый и снисходительный, вдруг сфокусировался. Он скользнул по мне сверху вниз. По строгому черному платью, сидевшему идеально. По тонкой талии. По лицу, с которого исчезли отеки от слез и вечное выражение подавленной обиды.
Он увидел не ту Маргариту, которую помнил. Не полную, неуверенную женщину в бесформенном халате. Перед ним стояла другая. Спокойная. Уверенная. И, как он с запоздалым ужасом осознал, красивая.
Ты он сглотнул, что с тобой?
Я просто начала жить, Иван. Для себя.
Он шагнул ко мне. Затем еще один. В его глазах появилось то, чего я не видела за десять лет брака паника. И жадность собственника, вдруг понявшего, что выброшенная им вещь оказалась антиквариатом.
Риточка прошептал он, протягивая руку, чтобы коснуться моего плеча.
Я отступила.
Не надо.
Его рука застыла в воздухе. Взгляд метался по моему лицу, фигуре, по этой крохотной, но моей квартире. Он вдруг осознал: потерял не просто удобную жену. Он потерял актив. Ценный актив, который по глупости списал.
Я был дураком, вернись! слова вырвались у него приглушенным хрипом.
Это не было раскаянием. Это был приказ отчаявшегося бизнесмена, понявшего, что упустил главную сделку жизни.
Я молча взяла папку. Открыла на нужной странице и поставила подпись. Четкую. Уверенную. Новую.
Уже поздно что-то менять, Иван.
Я протянула ему документы.
Твой юрист был прав. Без меня действительно никак. А теперь, пожалуйста, уходи.
Он не взял папку. Он смотрел на меня, и в его глазах растерянность сменялась гневом. Гневом человека, чью игру прервали на середине.
Что значит «поздно»? Ты моя жена, Рита.
Бывшая, поправила я, положив документы на край стола. Мы в разводе уже три месяца.
Это просто бумажка! Десять лет жизни не стираются одной подписью!
Он зашагал по моей крохотной кухне, словно тигр в клетке. Его дорогие туфли из страусиной кожи выглядели здесь нелепо.
Кто он? Кто тебе мозги запудрил? Сама бы ты до такого не додумалась.
Старая песня. Для него я всегда была «дурочкой», неспособной принять решение самостоятельно.
Это я сама, Иван. Я вспомнила, что у меня есть мозги. И начала ими пользоваться.
В этой конуре? он обвел комнату рукой. Это ты называешь «новой жизнью»? Рита, одумайся. Та вертихвостка ничего не значила. Я могу все простить. Твою глупость, твою «измену» Просто вернись домой.
Он говорил об измене так, будто это был свершившийся факт. Будто сама мысль о том, что я могу быть с кем-то другим, давала ему право на праведный гнев.
В этот момент на моем телефоне, лежавшем на столе экраном вверх, вспыхнуло сообщение. Письмо от Дмитрия Соколова. Иван машинально бросил взгляд на экран.
Его лицо окаменело.
Соколов? Тот самый Соколов? Генеральный директор «Вершины»? Твой начальник?
Я спокойно взяла телефон и положила его в карман платья. Объяснять что-либо я не собиралась.
Ты что, спишь с ним? прошипел он. Решила сделать карьеру через постель? Я всегда знал, что ты на такое способна!
Его голос наполнился ядом. Он искал, за что зацепиться, как больнее уколоть.
У тебя пять секунд, чтобы уйти отсюда, Иван.
А что? Позовешь своего нового «папика»? Думаешь, он тебя защитит? Ты без меня никто, Рита. Просто удобная подстилка: сначала для меня, теперь для него.
Я молча смотрела на него. Раньше расплакалась бы. Стала бы кричать, что это неправда. Теперь просто ждала. Мое спокойствие злило его куда сильнее слез.
Ты еще приползешь ко мне, бросил он, наконец схватив со стола папку. Когда он наиграется и вышвырнет тебя. А я уже не приму.
Дверь захлопнулась за ним.
Я подождала несколько минут, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Затем достала телефон и набрала номер.
Дима, привет. Он был здесь. Да, всё в порядке. Жду тебя вечером.
Вечером Дмитрий приехал с моим любимым чизкейком и огромным букетом пионов. Он ни о чем не расспрашивал, просто обнял меня, и напряжение дня начало отступать.
Мы познакомились на собеседовании. Он лично просматривал кандидатов на должность руководителя нового проекта. Задавал
