Я помню, как в первый год обучения в МГУ у меня была первая любовь Анастасия. Мы познакомились на первом курсе, но всё закончилось трагедией. Она ехала с родителями в Подмосковье, когда в их легковушку врезался грузовик, водитель которого уснул за рулём. Лобовое столкновение оказалось смертельным в машине не осталось живых.
Тогда я, Егор Петрович, будто бы превратился в камень от горя. Родители везли меня к разным врачам, заставляли принимать таблетки и предлагали взять академический отпуск. Я ходил к докторам, пил лекарства, но от учебы отказался уйти. «Там будет легче», сказал я им, но поступил в институт и остался.
Второй курс пролетел, как сон: лекции, контрольные, зачёты, экзамены. Я ощущал себя бездушным роботом. На начале третьего курса в нашу группу пришла новенькая, Марина Соколова. Сразу же она проявила интерес ко мне, сидела рядом на парах, тянула в столовую, заставляла есть. «Ты мне очень нравишься», говорила она откровенно, и я, хоть и не был влюблён, поддался её настойчивости.
Я не любил Марину, но ощущал к ней уважение и благодарность. Если я ей нужен, почему бы и нет? Так мы начали встречаться на четвёртом курсе. Через год я понял, что дальше так нельзя. Я не смог полюбить её, хотя видел, что ей это нужно. Всё чаще думал о расставании, пока не стало слишком поздно. Каждый раз, когда я пытался поднять тему, Марина ловко меняла разговор, уклоняясь от правды.
Через месяц она показала мне тест на беременность две полоски. «Этого не может быть! Мы были предельно осторожны», возразил я, качая головой. «Ты уверена, что не ошиблась? К врачу ходила?» спросил я. «К врачу ещё рано, а тест уже пятый», ответила она, глядя на меня с надеждой. Я опустил глаза, попросил время подумать и на следующий день сделал ей предложение.
Мы назначили дату свадьбы на два месяца вперёд. За две недели до церемонии Марина позвонила, рыдая, и сообщила, что находится в больнице. Произошёл несчастный случай, ребёнок умер. «Не бросишь меня в такой момент?» спросила она. «Не брошу», пробормотал я. Свадьба состоялась, как было запланировано.
Год спустя я стал сомневаться, не совершил ли я ошибку. Обстоятельства изменились: ни драм, ни трагедий. Мы оба получили дипломы, нашли работу, стали самостоятельными. Может, стоит взглянуть в правду и развестись, пока мы ещё молоды, без детей?
Я начал намекать Марине, что мы поспешили со свадьбой, но она, улыбаясь, сказала, что уже есть то, что их связывает. Оказалось, что она уже три месяца беременна, но боялась сказать. Развод я не стал подавать.
Девочка, Таня, родилась в срок, здоровая и красивая. Она мгновенно покорила моё сердце, а я стал жить ради неё. Таня, чувствуя папину любовь, почти не отпускала меня, требовала сказки перед сном, принимала любые лекарства без капризов.
Но я всё больше отдалялся от жены. Я не мог кричать и ругаться, но ощущал растущее отчуждение. Марина чувствовала это, плакала, устраивала истерики, но заставить когото любить насильно невозможно.
Когда Тане исполнилось шесть лет, я сказал Марине: «Прости, но я больше так не могу. Давай разойдёмся, пока мы ещё молоды. Я готов взять Таню к себе». Марина рассмеялась, воскликнула: «Таню? Себе? Если мы разведёмся, я уеду на Дальний Восток, ты её никогда не увидишь!». На следующий день я попытался подать заявление, но страх перед её угрозой удержал меня.
Шесть лет спустя я вновь захотел развод. Таня уже выросла, её мнение учитывалось. Угроза уехать уже не пугала. Марина вспылила: «Развод после стольких лет? Ты неблагодарный скот! Я отдала тебе молодость, родила дочь! Если ты уйдёшь, я умру». Я лишь вздохнул и покачал головой снова победила она.
Я перестал пытаться уйти. Откровенно признаюсь, я стал часто пить водку, сначала потихоньку, потом всё больше. В сорок шесть лет у меня случился инфаркт, но даже это меня не остановило.
Тёмным осенним вечером я сидел в темной комнате, Таня ночевала у подруги, Марина, видимо, тоже гдето. Я только что допил полбутылки коньяка и смотрел в пустоту. Вдруг открылась входная дверь, раздался её голос, слегка навеселе: «Ох, как же я стараюсь удержать мужика! Я же дважды обвела его вокруг пальца когда не хотела жениться и когда подала на развод». Она произнесла эти слова, глядя на моё пальто, и быстро ушла в комнату Таниную.
Я не хотел ничего выяснять, сердце сжалось от услышанного. «Завтра обсудим всё», подумал я, пока она скрылась в комнате дочери.
Утром разговор не состоялся, и я, уставший, тихо уснул, а сердце не выдержало.
На поминках мать Марине утешала: «Грех так говорить, но, может, к лучшему Ты с ним мучилась всю жизнь, тянула, а он лишь хотел уйти». Марина рыдала: «Я его так любила, как могла позволить ему уйти? Он всё равно ушёл».
