**Дневниковая запись**
Родные предали меня из-за денег и дома. Даже родная сестра вычеркнула меня из своей жизни.
Меня зовут Светлана, мне 36. Сейчас я счастливая жена и мать прекрасной дочки. Живём мы в Подмосковье, в уютном доме, где всегда тепло и спокойно. Это моя новая жизнь. А прошлое Тяжёлый, тёмный груз, который я долго таскала в себе, как незаживающую рану.
Я поняла, что родство не всегда про любовь. Иногда это просто ширма, за которой прячутся жадность, предательство и расчёт. Но судьба распорядилась так, что, потеряв почти всех, кого считала близкими, я нашла настоящее счастье.
Наша семья была немаленькая: мама, два её брата и старшая сестра Татьяна она была на двенадцать лет старше. Мы никогда не были особенно близки. Пока я играла в куклы во дворе, она уже ходила на свидания. Жили мы в маленьком городке под Серпуховом. Меня назвали в честь младшего маминого брата Дмитрия, которого она сама вырастила. Для неё он был как сын, а для меня добрый дядя, всегда с подарками и смешными историями.
Но однажды он просто исчез. Потом мама сказала, что он уехал в Германию. Долгие годы о нём не было вестей, пока он вдруг не написал. К тому времени я уже выросла, а Татьяна жила в Питере с мужем и детьми.
После школы я поступила в два института один в Москве, другой в Серпухове. Родители хотели, чтобы я осталась ближе. Но Татьяна сразу дала понять: «Даже не думай, что будешь жить у нас». Эти слова решили всё я уехала в столицу. Родители не стали перечить.
Сначала жила в общаге, потом сняла квартиру с подругами. Родители в это время продали квартиру и перебрались в деревню под Чеховым. Вложили деньги в старый дом бабушки и дедушки: разбили сад, завели кур, козу, даже поросёнка.
И тут Татьяна вдруг «вспомнила» про родителей. Стала ездить к ним, якобы из заботы, но в основном чтобы увезти полный багажник продуктов. Мне тоже что-то передавали, но я старалась не просить не хотелось обременять отца.
Потом не стало мамы. Мы все собрались на похороны и вдруг осознали, как чужими стали друг для друга. Через год умер и отец. Я уверена от тоски. И тут началась настоящая война за дом.
Дядя Дима, тот самый, из Германии, заявил о своей доле. Татьяна решила, что дом должен достаться только ей мол, устают в городе, нужно «место для отдыха». Я не претендовала ни на что, но как наследница должна была участвовать в дележе.
В итоге дом достался ей, дяде она выплатила компенсацию, а мне старый буфет, мамин любимый. Татьяна сказала: «Мама была бы рада». Казалось, на этом всё.
Но вскоре пришло письмо из Германии дядя Дима умер. Он не был миллиардером, но скопил приличную сумму. В завещании чётко указал, кому что достанется. Больше всего он оставил мне своей крестнице. Вместо радости я почувствовала ужас. В комнате, где зачитывали завещание, повисла тяжёлая тишина. На выходе Татьяна прошипела: «Стерва».
Начались суды. Дядя из Новосибирска подал на меня и Татьяну, требуя передела доли. Татьяна на него, утверждая, что мама тоже имела право на часть наследства. Двоюродные братья на нас обеих, потому что им ничего не досталось от родительского дома. А потом все вместе на меня, ведь я получила больше всех.
Мне звонили, угрожали, жаловались моему начальству. Адвокаты нашли лазейки, и всё это обрушилось на меня, как снежная лавина. Я зашла в первую попавшуюся юридическую контору. Там меня встретил молодой парень, спокойный, вежливый, с умными глазами. Он выслушал, взялся за дело и стал моей защитой в этом кошмаре.
Суды длились почти год. Завещание оставили в силе. Родня разбежалась. Татьяна официально от меня отказалась. И знаете? Мне стало легче.
А с тем адвокатом у нас завязалось совсем другое. Мы полюбили друг друга. Не из-за денег, не из благодарности. Он был из хорошей семьи, наследник юридической фирмы. Просто мы нашли друг друга.
Теперь у нас своя семья. Наш дом место, где нет предательства, только тепло и забота. И иногда я думаю: может, всё это было не зря, если привело меня к нему?
**Вывод:** Родная кровь не гарантия верности. Но если тебя предали, не бойся идти дальше. Где-то тебя ждёт настоящая семья.
