Меня уволили из-за возраста. На прощанье я подарила коллегам алые розы, а начальнику — папку с результатами моего секретного ревизорского расследования.

Меня уволили из-за возраста. На прощание я подарила всем коллегам гвоздики, а начальнику оставила папку с результатами своего тайного аудита.

Ольга, нам придётся расстаться.

Глеб произнёс это с той же отцовской мягкостью, которую включал, когда собирался провернуть очередную подлость.

Он откинулся на спинку своего массивного кожаного кресла, сложив руки на животе.

Мы решили, что компании нужен свежий взгляд. Новая энергия. Ты же понимаешь.

Я смотрела на него, на его ухоженное лицо, на дорогой галстук, который сама же помогла ему выбрать к прошлогоднему корпоративу.

Понимаю? О да. Я прекрасно понимала, что инвесторы заговорили о независимом аудите, и ему срочно нужно было избавиться от единственного человека, который видел всю картину целиком. Меня.

Понимаю, спокойно ответила я. Новая энергия это Алина с ресепшена, которая путает дебет с кредитом, но ей двадцать два, и она смеётся над всеми твоими шутками?

Он скривился.

Дело не в возрасте, Оль. Просто твой подход немного устарел. Мы топчемся на месте. Нужен прорыв.

Прорыв. Это слово он повторял последние полгода. Я строила эту компанию вместе с ним с нуля, когда мы ютились в тесном офисе с облезлыми стенами.

Теперь, когда офис стал глянцевым, я, похоже, перестала вписываться в интерьер.

Хорошо, я легко поднялась, чувствуя, как внутри всё леденеет. Когда освободить стол?

Моё спокойствие, кажется, выбило его из колеи. Он ждал слёз, уговоров, скандала. Всё, что дало бы ему право почувствовать себя великодушным победителем.

Можешь сегодня. Не спеши. Отдел кадров подготовит документы. Компенсация, всё как положено.

Я кивнула и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, обернулась.

Знаешь, Глеб, ты прав. Компании действительно нужен прорыв. И я, наверное, его обеспечу.

Он не понял. Лишь снисходительно улыбнулся.

В общем зале, где работало около пятнадцати человек, витало напряжение. Все всё знали.

Девушки виновато отводили взгляд. Я подошла к своему столу. На нём уже стояла картонная коробка. Оперативно.

Я молча начала складывать вещи: фотографии детей, любимую кружку, стопку профессиональных журналов.

На дно коробки положила маленький букетик ландышей от сына он вчера принёс его мне просто так.

Потом достала из сумки то, что приготовила заранее. Двенадцать красных гвоздик по одной для каждого, кто был со мной все эти годы. И толстую чёрную папку на завязках.

Я прошлась по офису, вручая каждому цветок.

Говорила тихие, простые слова благодарности. Кто-то обнимал меня, кто-то плакал. Это было похоже на прощание с семьёй.

Когда я вернулась к столу, в руках осталась только папка. Я взяла её, прошла мимо растерянных лиц коллег и снова направилась в кабинет Глеба.

Дверь была приоткрыта. Он разговаривал по телефону и смеялся.

Да, старая гвардия уходит Да, время двигаться дальше

Я не стала стучать. Просто вошла, подошла к столу и положила папку прямо на его документы.

Он поднял на меня удивлённый взгляд и прикрыл трубку ладонью.

Это ещё что такое?

Это, Глеб, мой прощальный подарок. Вместо цветов. Здесь собраны все твои «прорывы» за последние два года.

С цифрами, счетами и датами. Думаю, тебе будет интересно просмотреть в свободное время. Особенно раздел про «гибкие методологии» вывода денег.

Я развернулась и вышла. Спиной чувствовала, как его взгляд сверлит сначала папку, а потом меня.

Он что-то бросил в трубку и оборвал разговор. Но я не оглядывалась.

Я шла через весь офис с пустой коробкой в руках. Теперь на меня смотрели все.

В их взглядах читалась смесь страха и тайного восхищения. На каждом столе стояла моя красная гвоздика. Это выглядело как поле маков после битвы.

Уже у выхода меня догнал главный айтишник Денис. Молчаливый парень, которого Глеб считал просто функцией.

Год назад, когда он пытался повесить на него огромный штраф за сбой сервера, который сам же и спровоцировал, я принесла доказательства и заступилась за парня. Он не забыл.

Ольга Михайловна, тихо сказал он, если вам что-то понадобится любые данные облачные копии Вы знаете, как меня найти.

Я лишь благодарно кивнула. Это был первый голос сопротивления.

Дома меня ждали муж и сын-студент. Они увидели коробку в моих руках и всё поняли.

Ну что, сработало? спросил муж, забирая у меня коробку.

Начало положено, ответила я, снимая туфли. Теперь ждём.

Мой сын, будущий юрист, обнял меня.

Мам, ты невероятна. Я ещё раз проверил все документы, которые ты собрала. Там без шансов. Ни один аудитор не прицепится.

Именно сын помог мне систематизировать весь тот хаос двойной бухгалтерии, который я тайно собирала последний год.

Весь вечер я ждала звонка. Он не звонил. Я представляла, как он сидит в своём кабинете, листает страницу за страницей, и его ухоженное лицо постепенно сереет.

Звонок раздался в одиннадцать вечера. Я включила громкую связь.

Оль? в голосе не было и следа прежней мягкости. Лишь плохо скрытая паника. Я просмотрел твои документы. Это что, шутка? Шантаж?

Зачем так грубо, Глеб? спокойно ответила я. Это не шантаж. Это аудит. И подарок.

Ты понимаешь, что я могу тебя уничтожить? За клевету! За кражу документов!

А ты понимаешь, что оригиналы всех этих бумаг уже не у меня? И что, если со мной или с моей семьёй что-то случится, эти документы автоматически уйдут по нескольким очень интересным адресам? Например, в налоговую.

А ещё к твоим основным инвесторам.

На другом конце провода воцарилось глухое сопение.

Чего ты хочешь, Оль? Денег? Вернуться на должность?

Я хочу справедливости, Глеб. Чтобы ты вернул каждую копейку, которую украл у компании. И чтобы ушёл сам. Тихо.

Ты с ума сошла! завопил он. Это моя компания!

Это была НАША компания, твёрдо сказала я.