Он будет жить с нами…
Противным дребезжанием объявил о себе дверной звонок. Таня скинула фартук, вытерла руки и пошла открывать. На пороге стояла дочь с молодым человеком. Женщина впустила их в квартиру.
— Привет, мам, — чмокнула её дочь в щёку. — Знакомься, это Кирилл, он теперь с нами живёт.
— Здравствуйте, — буркнул парень.
— А это моя мама, тётя Таня.
— Татьяна Игоревна, — поправила она.
— Мам, а что у нас на ужин?
— Гречка с котлетами.
— Я гречку не ем, — заявил Кирилл, разулся и прошёлся в гостиную.
— Ну что ты, мам, он же гречку не любит! — дочь округлила глаза.
Парень развалился на диване, швырнув рюкзак на пол.
— Это, между прочим, моя комната, — заметила Татьяна.
— Киря, пойдём, я покажу, где мы будем жить! — крикнула Алиночка.
— А мне тут норм, — проворчал он, нехотя поднимаясь.
— Мам, ну придумай уже, чем его кормить.
— Не знаю, у нас полпачки сосисок в холодильнике, — пожала плечами Таня.
— Сойдёт, с горчицей и чёрным хлебом, — бодро откликнулся Кирилл.
— Прекрасно, — процедила Татьяна, направляясь на кухню. — Раньше кошек да собак таскала, а теперь вот это привела. Корми его теперь.
Она наложила себе гречки, поджарила пару котлет, подвинула тарелку с винегретом и с аппетитом принялась за ужин.
— Мам, а сама-то чего ешь? — ввалилась в кухню дочь.
— Потому что я с работы и голодная, — ответила Таня, прожёвывая котлету. — Кто есть хочет — тот пусть накладывает сам или готовит. И вопрос у меня к тебе: почему Кирилл у нас жить будет?
— Как почему? Он же мой муж!
Таня чуть не подавилась.
— Какой муж?!
— Ну вот такой. Я взрослая, сама решаю, за кого замуж выходить. Мне, кстати, уже девятнадцать.
— А меня даже на свадьбу не позвали.
— Да какая свадьба? Расписались — и всё. Раз мы муж и жена, значит, вместе жить будем, — отрезала Алина, искоса поглядывая на мать.
— Ну поздравляю. А почему без торжества?
— Если у тебя есть лишние деньги на банкет, можем их забрать — мы им применение найдём.
— Ясно, — Таня продолжила уплетать ужин. — А почему именно у нас?
— Потому что у них однушка, и там вчетвером живут.
— То есть съём жилья не рассматривался?
— Зачем снимать, если есть моя комната? — удивилась Алина.
— Понятно.
— Ну так дашь нам поесть?
— Алин, гречка в кастрюле, котлеты на сковороде. Если мало — холодильник на помощь. Берите и ешьте.
— Мам, ты не понимаешь, у тебя теперь ЗЯТЬ, — подчеркнула дочь.
— И что? Мне что, лезгинку станцевать в честь такого события? Я с работы, устала, давай без церемоний. Руки есть — сами себя обслужите.
— Вот потому ты и одна!
Алина зло посмотрела на мать и выбежала, хлопнув дверью.
Таня доела, помыла посуду, протёрла стол и отправилась в спортзал. Она была свободной женщиной и пару раз в неделю проводила вечера в бассейне и на тренажёрах.
Вернувшись ближе к десяти, она обнаружила на кухне последствия урагана. Видимо, кто-то пытался готовить. Кастрюля с гречкой стояла без крышки, её содержимое засохло и потрескалось. Упаковка от сосисок валялась на столе, рядом — открытый, уже зачерствевший хлеб. Сковорода подгорела, а её тефлоновое покрытие кто-то испещрил вилкой. В раковине — горка грязной посуды, на полу — липкая лужа от чего-то сладкого. В воздухе витал запах сигарет.
— Ого, новшества. Алка раньше такого не устраивала.
Татьяна открыла дверь в комнату дочери. Молодые люди курили и потягивали вино.
— Алина, иди прибери кухню. Завтра купишь новую сковороду, — сказала мать и вышла, нарочно не закрыв дверь.
Дочь вскочила и рванула за ней.
— А почему это мы должны убирать?! И где мне взять деньги на сковородку? Я не работаю, я учусь! Тебе посуду жалко?
— Слушай сюда, Алин. Правила дома просты: поел — убери, насвинячил — убери, испортил — замени. Каждый за собой следит. И да, сковороду жалко — она не копейки стоит, а теперь её хоть выбрасывай.
— Ты просто не хочешь, чтобы мы тут жили! — выпалила дочь.
— Неа, — спокойно ответила Таня.
Ей не хотелось ссориться, да и раньше дочь никогда так себя не вела.
— Но у меня тут доля есть!
— Не-а. Квартира моя — вся и полностью. Я её заработала. Ты тут только прописана. Решай свои проблемы за свой счёт. Хочешь жить — соблюдай правила, — ровным голосом объяснила Татьяна.
— Я всю жизнь по твоим правилам жила! Я замужем, и ты не вправе мне указывать! — завизжала Алина. — Да и вообще, ты своё пожила — уступай квартиру нам.
— Уступаю вам лавочку у подъезда и место в коридоре. Так, родная, замуж вышла? Меня не спросила. Ты здесь ночуешь одна или с мужем — но в другом месте. Он у нас жить не будет, — жёстко заявила Татьяна.
— Да подавись ты своей квартирой! Кир, мы уезжаем! — крикнула Алина и начала сгребать вещи.
Через пять минут к Татьяне в комнату ввалился новоиспечённый зять.
— Так, маман, не выёживайся — и всё будет ништяк, — сказал он, пошатываясь. — Мы с Алкой никуда не поедем. Будешь себя хорошо вести — будем даже ночью тихонько любовью заниматься.
— Какая я тебе маман? — возмутилась Татьяна. — Маман у тебя дома сидит. Вали туда, и жену свою прихвати.
— Ах ты… — парень занёс кулак.
— Ага, давай.
Татьяна вцепилась ногтями в его руку, вложив в хватку всю силу.
— А-а-а, отпусти, психопатка!
— Мам, что ты делаешь?! — завопила Алина, пытаясь оттащить мать.
Татьяна отпихнула доТатьяна выставила обоих за дверь, перевела дух и наконец-то насладилась долгожданным чаем в тишине своей уютной кухни.
