А помнишь…
Светлана проснулась на рассвете. Муж тихо посапывал рядом — выходной, на работу не надо. Попыталась снова заснуть, но не вышло. Привычка, выработанная за десятилетия ранних подъёмов, не отпускала. Всего год как на пенсии, а распорядок ещё не сбился: провожать мужа, варить кашу…
День пролетел в привычной суете. К вечеру усталость валила с ног сильнее, чем после смены. А Игорь только вздыхал: «Вот бы мне так отдыхать!» Ему до пенсии ещё далеко.
Без толку лежать. Света поднялась. Муж даже не шевельнулся, лишь чмокнул во сне. Когда аромат румяных сырников наполнил кухню, на пороге появился Игорь, носом ловя запах.
— Умывайся, пока горячие, — бросила она, окидывая взглядом его растрёпанную фигуру в подштаниках.
— Щас, — буркнул он и поплёлся в ванную.
Пока он брился, Светлана заправила кровать. «Барин на диване, а я служанка. У него выходной, а у меня — вечная плита», — подумала с досадой.
Вернувшись на кухню, застала мужа, уплетающего сырники.
— Давиться не спеши, — пожурила она беззлобно.
— У тебя вкуснее всех получается, — с набитым ртом ответил он.
— У кого ещё пробовал? Признавайся! — тут же навострила уши Света.
— Да ни у кого, просто комплимент! — Игорь закашлялся, торопливо глотнув чай.
Она сидела напротив, наблюдая, как он ест. Тридцать лет вместе, дочь взрослая, внук подрастает, а за столом всё так же чавкает, будто вчера из деревни приехал. Света стиснула зубы, чтобы не сорваться.
Игорь отправил в рот очередной сырник, шумно хлебнул чаю.
— Игорь, погода — загляденье. Может, на дачу?
— Зачем? — он продолжил жевать.
— Закрыть дом на зиму, воздухом подышать. Пару банок огурцов прихватим…
— Мы же в прошлую субботу там были! Всё проверили. Да и Марковна присмотрит.
— В лес сходим, грибов наберём. Пожарим с картошкой. Ну? — Света с надеждой посмотрела на него.
— Поезжай одна. Ты на пенсии — время убиваешь. А я шесть дней вкалываю, хочу отдохнуть. Вечно ты меня куда-то тащишь! — Он отодвинул чашку, грубо вытер рот и вышел.
Света сжала губы. «Ага, аппетит испортила… Съел всё до крошки и даже спасибо не сказал». Она громко хлопнула шкафчиком. «Пусть знает — мне тоже обидно! Встала ни свет ни заря, а могла бы спать».
В комнате Игорь лежал перед телевизором.
— Весь день так и проваляешься?
Он пробурчал что-то невнятное.
«Не раба я тебе!» — мысленно взорвалась она, одеваясь. «Вот уеду — посмотрим, как запоёшь». Собрала еду — на даче заварка, консервы есть. Хотела уйти молча, но всё же бросила:
— Еду на дачу. Вернусь завтра.
— Угу, — он даже не повернулся.
За окном автобуса мелькали осенние улицы. Народу было мало — сезон заканчивался. Света представляла, как завтра пойдёт в лес, как тихо будет без городского шума…
Дача осталась от родителей. Игорь в молодости копался в огороде, потом забросил: «Зачем, если всё в магазине есть?» Но в голодные годы она их выручала. Дочь же туда не затащишь, хотя соленья обожает.
— Одна приехала? — окликнула её через забор Марковна.
Старушке под восемьдесят, жила тут круглый год. Сын звал к себе, но она отказалась: «Молодым не мешаю».
— Заходите, чайку попьём, — предложила Света.
За чаем она неожиданно высказалась:
— Раньше и полы мыл, и в магазин ходил… А теперь — диван да телевизор.
— Лавка завтра приедет, — вдруг спросила Марковна. — Надолго остаёшься?
— На недельку. Пусть поживёт один — поймёт, чего я стою.
Перед сном затосковала. Без Игоря пусто. «Ничего, полезно поскучать», — решила она.
Через два дня на участок въехала машина. Зять и Игорь выгрузили пакеты.
— Меня зимовать решили? — рассмеялась Света.
— Это Марковне, — сказал Игорь.
— Вспомнил-таки…
Он остался. Вечером они сидели на лавочке, обнявшись.
— А помнишь?..
Она помнила всё: и безумную любовь, и ссоры, и дочку, и внука. Злость испарилась. Куда им друг без друга?
В воскресенье вернулись в город. Квартира сияла чистотой.
— Сам убрался? — ахнула Света.
— Скучал, — он обнял её.
Она прижалась к нему. Иногда нужно расстаться, чтобы понять: вы — одно целое. Прощать, беречь, ценить — вот и весь секрет. А он так прост… и так сложен.
