**Хороший сын**
— Опять сидишь без дела! Лучше бы по дому помог, мать хоть немного разгрузил. Я валюсь с ног!
— Вроде всё сделал, — буркнул Ваня, не отрываясь от телефона.
— Что «всё»? Тарелки помыл? Ну спасибо. А спросить, чем еще помочь, язык отсох? Убери телефон, сколько можно!
Надежда Петровна вернулась домой и окликнула сына, который должен был быть уже из школы. В ответ — тишина. Заглянув в его комнату, увидела: опять в наушниках, в своём мире.
— Сколько можно! Встал — телефон, спать лёг — телефон. Я тебя предупреждаю, заберу его до конца года! — начала она с порога.
— Ну опять ты за своё… Вечно пристаёшь. Может, просто не мешаешь?
— Ах так?! — Надежда Петровна рванулась к нему, пытаясь выхватить гаджет.
— Мам, я не бездельничаю. Тебе вечно всё не так: то не так, это не так. А когда помогаю — будто и не замечаешь. — Ваня отпрянул, пряча телефон за спину.
— Твоя помощь — как дождь в пустыне. Я с двух работ ползу, деньги в дом тащу, а ты сутками в эти игрушки уткнулся!
— Да я же помогаю! При чём тут деньги? Ты всё время ими тыкаешь, будто я чего-то должен.
— Потому что деньги с неба не падают, сынок, — съязвила Надежда Петровна. — У тебя жизнь — малина. Поел, поспал, и никаких забот. Хорошо, да?
Она резко развернулась и вышла, хлопнув дверью.
Полгода назад глава семьи, Игорь, просто исчез, оставив записку: «Простите». Потом пришли коллекторы, грозя отобрать квартиру. Оказалось, он проиграл кучу денег в подпольном казино. За пару месяцев примерный семьянин превратился в должника, таскавшего из дома всё ценное. Надежда устроилась на вторую работу, лишь бы сохранить жильё.
— Марин, он меня с ума сводит! Та же зависимость, что у отца! — жаловалась подруге Надежда Петровна.
— Да брось, Ваня у тебя золотой! И дом уберёт, и ужин приготовит, и в школе успевает. Пусть в телефоне посидит — не в подворотне же шляется.
— Но я ведь кровные ношу! Неужели нельзя без этого телефона? Видит же, что мне это как серпом по сердцу!
— А вдруг он не просто играет? Сейчас там и учёба, и общение. Может, поговорить с ним? И про отца объяснить…
— Не буду я с ним разговаривать! Он уже руку на меня поднял! Я телефон отбирала — а он за спину спрятал. Это как понимать?
— Ты же сама говорила, он на него сам заработал?
— Какие там деньги! Летом курьеровал, копейки принёс — и всё в этот чёртов телефон! А я пашу, как лошадь…
Ваня стоял за дверью, слушая. После ухода отца мать ни разу не объяснила, что произошло. Тема была под запретом. Но Надежда изменилась. А он не понимал — зачем ей вторая работа? Квартира давно их, она завхозом в сетевом магазине, зарплата хорошая. Раньше жили скромно, но без нужды.
Ваня присел на кровать, включил игру. В чате друзья поддержали:
— Не парься. У моей тоже крышу сносит. Вчера шкаф перерыла — кофту искала. А она в стирке была!
— А у меня, если родители ругаются, на младшего сыпется. Меня не трогают — я в прошлый раз огрызнулся. Жаль только брата…
Ваня любил родителей. Ссоры раньше были редкими. Надежда Петровна раньше работала в садике, потом пошла на склад — и доросла до завхоза. Всегда находила с ним общий язык.
«Так нельзя. Долго в этом безумии не выдержу», — подумал Ваня и отложил телефон.
— Мам, поговорим? — заглянул к ней.
— Что, без телефона-то? — ехидно спросила она.
— Давай без сарказма. Надоело ругаться каждый день.
— Тебе надоело?! — резко вскочила она.
— Ясно, у тебя опять настроение ниже плинтуса. Ладно, не буду мешать. Идут ведь деньги зарабатывать, не то что я. — Ваня хлопнул дверью.
Надежда Петровна закрыла лицо руками. Голова раскалывалась. Она так устала. Две недели назад ходила на работу с температурой — скрывала, что больна. Простуда давала о себе знать слабостью. Но хуже всего было чувство вины перед Ваней. Раньше он был золотым ребёнком. А теперь стал «грушей для битья».
— Можно войти? — постучалась она.
— Да.
— Я не хочу так… Не хочу срываться. Просто переживаю.
— А объяснишь, за что? Я что, как Колян, в подъезде куришь и прячусь? Или что?
— Всё ты делаешь правильно. Это у меня в голове. Я устала, Вань.
— Так зачем вторая работа? Уволься!
— Сама понимаешь, не от хорошей жизни!
— У нас проблемы? — он пристально посмотрел на мать.
Она молчала, потом сдавленно призналась:
— Да. Отец твой не к другой ушёл… Он проиграл. Очень много. Коллекторы в дверь ломятся. Какие-то бумажки, что квартиру в залог отдал… — впервые за полгода Надежда разрыдалась. — А ты теперь с телефоном… Прямо как он!
— Надо было в полицию идти! Ты что, его долги выплачиваешь? И причём тут мой телефон? У меня нет зависимости!
— Я спрашивала… Бандиты, а не коллекторы. Угрожают…
— Сколько он задолжал? — Ване казалось, он попал в дурной сериал.
— Больше миллиона. Я по сорок тысяч в месяц отдаю, но через полгода нужна вся сумма!
— Ты слышишь себя?! Мы должны отдать миллион?! Ты как за полгода его одна заработаешь?!
— Заработаю! Почку продам, но квартиру не отдам!
— Мам, надо к юристу идти! Это же развод! Через полгода подпишешь что-нибудь — и нас на улицу выставят!
— Я думала, ты хоть поддержишь, а не упрёки сыпать будешь! — она встала и вышла, хлопнув дверью.
— Поддержать? Бросить школу и пахать за долги отца?! Мы этот миллион не соберём!
Надежда не слушала. Она заперлась и уткнулась в подушку.
Проснувшись в пять утра, она увидела свет в комнате сына.
— Опять в телефоне торчишь? — попыталась быть строгой, хотя вчерашний разговор давил.
— Да, торчу. Подожди, подойди сюда, — Ваня показал на монитор, будНадежда подошла и увидела на экране объявление о продаже игрового аккаунта за двести тысяч рублей, а рядом — открытый чат с адвокатом, которому Ваня уже написал о их ситуации.
