Моя мать, Валентина Игоревна, под конец жизни вляпалась в историю, а теперь ждёт, что мы с мужем будем разгребать последствия её глупости. «Как тебе не стыдно оставлять родную мать в беде?» — накинулась на меня её соседка. Но почему я обязана вытаскивать ту, кто сама полезла в эту яму, несмотря на все мои предостережения? У меня и без того хватает забот, а теперь ещё её проблемы легли на наши плечи тяжёлым грузом.
«Пусть твой муж поговорит с ним по-мужски!» — то и дело твердит мать, умоляя, чтобы мой Дмитрий влез в её дела. А я лишь вздыхаю: с чего бы ему вмешиваться в этот бардак? Мой муж — не её рыцарь, да и мне неохота копаться в её проблемах. Она всё прекрасно знала, когда связала свою судьбу с этим человеком, теперь пусть сама расхлёбывает.
Мне 29, я замужем за Дмитрием уже семь лет. Мы живём в Нижнем Новгороде, в двухкомнатной хрущёвке, взятой в ипотеку. У нас растёт дочь, Лиза, и наша жизнь — обычная: работа, сад, быт. Когда Лиза пошла в детский сад, я вышла на работу, и мы понемногу строим своё будущее. А мать? Вдруг решила, что в 45 лет пора круто поменять жизнь. «Выхожу замуж!» — огорошила меня спустя два года после моей свадьбы.
Я росла без отца. Мать родила меня без штампа в паспорте, и кто мой отец — для меня до сих пор тайна. Мы жили скромно в однушке, которую она купила, продав бабкин дом в деревне. О её личной жизни я толком ничего не знала — пару мужиков мелькнуло, но не всерьёз. И вдруг — свадьба! Удивилась, но не отговаривала. «Зачем тебе штамп? Живите вместе и всё», — советовала я. Но она уже неслась за своей мечтой, не слушая никого.
Через пару месяцев после свадьбы она выдала новость: «Мы с Виктором продаём наши квартиры и покупаем двушку!» Я обомлела. У Виктора была дочь от первого брака, его жильё — старая однушка на окраине, а мамина квартира — в центре. Разница в цене огромная, и это решение было чистым безумием. «Мам, зачем? Детей вы не ждёте, зачем вам столько места?» — пыталась её образумить. Она отмахнулась: «У нас разный режим. Я ночами читаю, ему свет мешает. Да и вообще, моё дело!» Я спросила про работу Виктора. «Пока не ищет, — ответила она. — Вот купим квартиру, тогда устроится». А пока он жил на её деньги.
Они переехали, Виктор взялся за ремонт, а мы с Дмитрием были заняты своими хлопотами — покупали квартиру, потом родилась Лиза. Мать навещала внучку пару раз за два года, вся её жизнь крутилась вокруг нового мужа. Но потом она стала приходить чаще, жалуясь, что дома «невыносимо». А потом я заметила у неё синяк. Вот тогда и открылась правда. Оказалось, Виктор был закодированным алкоголиком, но срок кодировки кончился. Он начал пить, терял работу, находил новую — и так по кругу. «Уходит в загулы, его увольняют, — рыдала мать. — Я не знаю, что делать».
«Разводись! — твердила я. — Продавай квартиру, бери свою часть и живи спокойно!» Но она боялась. Боялась его гнева, его угроз. И стала просить Дмитрия: «Пусть поговёт с ним, объяснит, как мужик!» Дмитрий наотрез отказался. «Это их жизнь, пусть сами разбираются», — сказал он, и я с ним согласна. Зачем ему эти проблемы? Он не обязан спасать мою мать от её же ошибок. Но она обиделась: «Какой же ты зять! Не хочешь заступиться за родную тёщу!» Я ответила: «Если бы меня обидели, он бы вступился. Но твои проблемы — это суд и раздел имущества, а не драка».
Мать ушла, хлопнув дверью, а Дмитрий затаил обиду за её слова. Но она не успокоилась — стала приходить чуть ли не каждую неделю, жаловаться, а то и проситься переночевать. Нам с Дмитрием это осточертело — у нас своя семья, свои планы. А тут ещё Виктор начал звонить пьяным, угрожать. Потом трезвел, мать возвращалась, и всё повторялось. Теперь он оскорблял её и трезвым, перестал давать деньги. «Почему ты терпишь? — кричу я. — Уходи!» А она шёпотом: «Страшно. И заступиться некому».
Соседи её жалеют, и одна даже решила на меня давить. «Раз муж не хочет помочь, сама разбирайся! — заявила она. — Забирай мать к себе, пусть живёт с вами, с внучкой помогает!» Я опешила. С чего бы? Я справляюсь с Лизой сама, а мать пусть сама решает свои проблемы. Она обвиняет меня, что я злюсь из-за квартиры, из-за наследства. А недавно выпалила: «Я ради тебя в молодости ни о чём не мечтала, а ты теперь меня бросила!»
Меня обуяла обида. Её выбор родить меня без мужа, её отказ от личной жизни, её брак с этим человеком — всё это её решения. А теперь я виновата? Она сама себе выкопала яму, а я не хочу туда проваливаться. У нас с Дмитрием своя жизнь, и мы не обязаны тащить её проблемы. Но каждый её звонок, каждый визит — как нож в сердце. Я устала, и мне больно смотреть, как она тонет, но я не могу жертвовать своей семьёй ради её ошибок.
