**19 сентября.**
Утро выдалось ясным, и у меня вдруг возникло такое чувство, будто сегодня обязательно должно случиться что-то важное. Солнце светило в окно, а на плите булькал ароматный зелёный борщ. «А не сходить ли за грибами?» — подумала я. Может, хоть немного отвлечься от вечного одиночества. Накинула куртку, оставила кастрюлю остывать и вышла в сторону леса — он начинался прямо за огородом.
Мне уже перевалило за пятьдесят. Десять лет, как не стало Василия — мужа, доброго, с душой простого деревенского мужика, но с городской выдержкой. Именно он уговорил меня остаться здесь, в родной деревне, где воздух пахнет яблоками, а соседи — не просто чужие люди. Здесь мы построили дом, вырастили двоих сыновей. Теперь они живут в городе, звонят редко, а я осталась одна — с крепкими стенами, воспоминаниями и редкими письмами.
Лес был тихим, пропитанным осенним солнцем. Я собирала подберёзовики, белые, маслята, и на какое-то время даже забыла о своём одиночестве. Но вдруг за спиной хрустнула ветка. Оборачиваюсь — и застываю. Передо мной стоит мальчишка, лет двенадцати. Лицо перепачкано, глаза красные.
— Ты чей? — спрашиваю. — Что один в лесу делаешь?
— Я Ваня… Заблудился. Из деревни Светлое. По грибы пошёл, а теперь не знаю, куда идти.
Светлое — это же километров пять отсюда! Взяла его за руку: «Пойдём ко мне. Покормлю, обогреешься, а там видно будет».
Дома посадила за стол, налила борща, хлеба отрезала, огурцов солёных поставила. Ест так, будто три дня голодал.
— Когда последний раз ел? — спрашиваю.
— Утром… Чай пил…
Оказалось, живёт с отцом, Сергеем. Мать умерла, когда ему было семь. Отец работает по деревне — крыши кроет, заборы чинит. Дом снимают, а документы у Сергея пропали — обманули его на заработках в Германии.
Без раздумий позвала соседа, Семёна, и он на старенькой «Волге» отвёз Ваню домой. Там я и увидела его отца — высокого, уставшего, но с добрыми глазами. Он крепко пожал мне руку, а Ваня стоял рядом, будто светился.
А на следующий день у меня сердце не на месте. Всё о Сергее думаю. И не просто потому, что он в мои годы и взгляд у него тёплый. А потому, что в нём есть что-то… родное. Вечером сидела на крыльце, вспоминала каждое его слово.
Через три дня они пришли в гости. Ваня — с пачкой пряников, Сергей — с пучком ромашек. Чай пили, разговаривали, а через пару дней он пришёл уже с инструментами — крышу починил, ворота подправил.
Так, постепенно, и завязалось что-то большее. Ваня стал захаживать часто, а я ловила себя на том, что жду… Сергея. И однажды просто сказала:
— Может, переедете ко мне? Дом большой, места хватит.
Он долго колебался, но согласился. Через месяц мы уже жили вместе. Сергей восстановил документы, Ваня пошёл в нашу школу. А потом Сергей сделал мне предложение. Я сказала «да».
Но тут взбунтовались мои старики. Мать, Татьяна, кричала: «С ума сошла! Чужого мужика с ребёнком в дом пускаешь!» Отец, Михаил, хмуро молчал.
— Мне не семнадцать, — твёрдо ответила я. — Но хочу, чтобы вы его знали.
Привели их в дом. Воздух будто наэлектризован. Сергей держался достойно, но разговор не клеился. Наутро я плакала на кухне:
— Родителей терять не хочу… но и Сергея тоже.
А через два дня ночью нас разбудил Семён. У стариков пожар. Дом пылал. Отец с матерью стояли посреди двора, как потерянные. Половина строения — пепел.
Мы взяли их к себе. Через несколько дней Сергей сказал:
— Я помогу. Отстроим.
Взяли ссуду, купили доски, и Сергей с отцом день за днём возводили стены. Работали бок о бок. И однажды Михаил сказал:
— Хороший ты мужик, Серёга. Прости, что сперва невзлюбил.
Теперь Ване уже двадцать, мы с Сергеем живём душа в душу. Родители часто приходят, за чаем вспоминают тот пожар — будто не беда была, а поворот судьбы.
**Вывод.** Иногда жизнь сама подкидывает тебе то, что ты даже не решалась просить. Главное — не испугаться и принять.
