Мой муж — раб чужих прихотей: трагедия нашего брака
Я на краю. Три года назад я вышла замуж за Степана, но вместо опоры получила вечного помощника для всех, кроме нашей семьи. Мой муж — безотказный человек, и это губит наш брак.
Степан — тот, на ком все катаются, как на старой кляче. На работе, среди друзей, в семье — он первый, кого зовут, когда нужна помощь, и последний, кому скажут «спасибо». Это невыносимо. Я устала наблюдать, как его доброту используют, а он даже не пытается поставить границы.
На его работе в маленьком городке под Екатеринбургом начальство будто сговорилось: Степан — идеальная жертва. Нужно выйти в выходной? Конечно, позвать Степана! Срочная командировка в соседнюю область? Кто, если не он? Подменить коллегу в праздник? Степан уже спешит. Но когда речь заходит о премиях или повышении — его будто не замечают. Помню, как раздавали путёвки в санаторий на Кавказе. Кому не досталось? Верно, Степану.
Я пыталась до него достучаться, объясняла, что он должен ценить себя, своё время, наш покой. Он кивает, соглашается, но стоит кому-то позвонить с «просьбой» — и он уже бежит на помощь, забывая о нас. Из-за этого мы постоянно ссоримся. Степан не плохой человек: он заботливый, не пьёт, любит меня. Но его мягкотелость — как топор, рубящий наш семейный очаг. Если бы не она, мы могли бы быть счастливы.
Его друзья — отдельная боль. Не понимаю, как он до сих пор считает их друзьями. То деньги в долг просят, то увезти бабушку в больницу, то помочь с ремонтом. А мы? Мы три года копили на машину, отказывали себе во всём, чтобы купить подержанную иномарку. И ради чего? Чтобы она стала бесплатным такси для всех, кроме нас?
Инструменты, которые Степан покупал для дома, разошлись по чужим гаражам, как блины на масленицу. «Дай перфоратор», «Одолжи болгарку» — и всё, считай, прощай, инструмент. Я говорю: «Напомни, пусть вернут!» А он бормочет: «Неудобно, сами принесут». Конечно, никто ничего не возвращает. А долги? Брать — легко, отдавать — нет. Я уже потеряла счёт, сколько рублей улетело в никуда.
Но хуже всего — родня. Мать Степана, Галина Семёновна, — женщина с железным характером. В её доме все ходят по струнке. Его отец, мой свёкор, — такой же безвольный, как сын. Ни слова против — только подчинение. Сестра Степана, слава Богу, уехала в Москву, но ему от этого не легче. Теперь он один тащит на себе всех.
То маме надо вещи перевезти, то тёте помочь с огородом, то племяннику собрать шкаф. Будто у них нет своих мужчин! С тех пор как у нас появилась машина, Степан почти не бывает дома. Он стал личным шофёром для всей родни. У нас свои планы? Какая разница! Звонит Галина Семёновна — и Степан уже мчится выполнять её поручения.
Однажды он опоздал на нашу годовщину, потому что вёз какую-то троюродную тётку за картошкой. Я сидела в кафе, ждала его, а он звонит и бормочет: «Маме срочно понадобилось, я скоро». Если бы я знала, что он такой безотказный, десять раз подумала бы, прежде чем связать с ним жизнь.
Я устала бороться за наше право на личное время, на нашу машину, на наш покой. Я тоже вкладывала в эту машину, но езжу на работу на маршрутке, потому что Степан вечно занят чужими делами. Чувствую, будто это я за него замуж вышла, а не он на мне женился. Его доброта — не добродетель, а беда.
Но вчера чаша переполнилась. Я на пятом месяце беременности. Мы так мечтали об этом ребёнке. Мы сидели в консультации, и вдруг — звонок от Галины Семёновны. Ей срочно понадобилось, чтобы Степан привёз ей какие-то банки для закруток. И он ушёл. Просто встал и ушёл, оставив меня одну. Я ехала домой на такси, сжимая кулаки.
Вечером он вернулся, лепетал что-то про то, что матери нельзя отказать. Но я больше не могла это слушать. Для него все важнее меня. Я не знаю, на каком я у него месте. Его слабохарактерность губит наш брак.
Я поставила условие. Либо он меняется, ставит семью на первое место, либо я подаю на развод. Я не тряпка. Мне нужен муж, а не вечный подручный. Я не против помочь тому, кто действительно в беде, но быть прислугой для всех лентяев — это слишком.
А что будет, когда родится ребёнок? Я должна тянуть всё одна? Хочется верить, что Степан одумается, но моё терпение кончается.
**Жизнь научила меня: доброта без границ — это не добродетель, а слабость.**
