Возвращение домой: как я убежала от всего и нашла свою судьбу
Меня зовут Варвара Морозова, и моя жизнь — словно речка с крутыми поворотами: то тихая заводь, то бурный поток. Родилась я в старинном городке Торжок, что раскинулся на берегах Тверцы, среди золотых куполов и яблоневых садов. В двадцать лет совершила первую ошибку — вышла замуж за первого возлюбленного, за Никиту. Мы горели, как пламя, но не думали, что огонь может обжечь. Когда я забеременела, мы решили: это знак, будем семьёй. Но юношеский пыл угас, а мечты рассыпались, как песок сквозь пальцы.
Никита переменился сразу после рождения дочки Алины. В нём проснулся не отец, а мальчишка, бегущий от ответственности — к друзьям, к вечерам за картами, к прежней вольной жизни. Ссоры стали нашим ежедневным хлебом, пока однажды я не поняла: хватит. Развелись. Любовь была, да только её одной мало. Собрав вещи, я умчала с Алиной в чужой город, подальше от слёз и воспоминаний.
Новая жизнь началась с надежды. Через полгода в неё вошёл Артём — добрый, твёрдый, как дуб, с Алиной ладил, будто она его кровиночка. Я молилась, глядя в небо: наконец-то счастье! Обвенчались, он стал для девочки отцом. Два года жили, как в сказке: тёплый дом, смех ребёнка, его крепкие руки. Но счастье оказалось хрупким, как лёд в оттепель.
Всё рухнуло, когда Артёма стали вызывать в разъезды. Сперва на день-два, потом на недели. А однажды он и вовсе огорошил: «Через месяц уезжаю в Германию. Вас с Алиной взять не смогу». Я онемела. Как же так? Ведь он клялся, что семья — это святое! «Буду приезжать раз в полгода», — сказал он, но слова его оказались пустым звуком. Пропал на целый год — то дела, то задержки, то «потерпи ещё немного». Алине, едва исполнилось четыре, он стал «папой по телефону». Лицо на экране, голос в трубке — вот и вся его отцовская доля.
Одиночество грызло меня, как мышь сухарь. Чаще стала заглядывать в соцсети, разыскивала старых подруг из Торжка. Переписывались, вспоминали былые дни, и однажды Лидка предложила: «А давай соберёмся в родном городе?» Решилась. Собрала Алину, села в поезд и поехала туда, откуда когда-то бежала. Сидели в кафе у реки, дети резвились на траве, а я вспоминала. И вдруг в дверях — Никита. Он не уезжал из Торжка, остался там, где всё начиналось. После развода звонил, писал, но я обрывала все ниточки. У Алины был новый отец, у меня — новая жизнь.
Взгляды встретились, и сердце ёкнуло. В его глазах — не былые обиды, а тихая грусть. Подошёл, поздоровался, я встала — колени дрожали. Показала ему Алину — та застенчиво спряталась за мной. «Хорошая девочка. Как жизнь?» — спросил он. «Живём», — ответила я. «Рад вас видеть. Если что — я рядом», — сказал и ушёл. Миг, а в душе — буря.
Дома мысли о нём не давали покоя. Подруги рассказали: после развода Никита сломался. Тосковал, пил горькую, работу потерял, но потом взял себя в руки. Неужели он так изменился? Была ли я слишком жестока? Вопросы терзали меня, как совесть. Через пару дней мы нашли друг друга в соцсетях. Стали переписываться — не как бывшие, а как старые друзья. Он не лез в душу, просто был рядом. Я запрещала себе надеяться: ведь у меня муж, а Никита — лишь эхо прошлого.
Однажды вечером болтали по видео, как вдруг ворвался Артём — пьяный, злой. Увидел Никиту на экране, закричал, что я изменница. Попыталась объяснить — получила пощёчину. Он накричал на Алину, хлопнул дверью. Я рыдала, а Никита, сквозь экран, утешал: «Всё образуется». Этот человек, которого я когда-то бросила, теперь спасал меня.
Но спасать было нечего. Наутро Артём подал на развод. Я собрала вещи, уволилась и вернулась в Торжок. Убежала снова, но теперь — домой. Никите не сказала ни слова, но он встретил нас на вокзале — Лидка ему всё рассказала. Подошёл, взял Алину на руки и сказал: «Не ищите жильё. Мой дом — ваш». Я расплаИ теперь, спустя годы, я понимаю, что дом — это не стены, а те, кто ждёт тебя вопреки всему.
