Дочка родная встретила меня, как будто почтальона Печкина. А мне всего-то внука обнять хотелось…
— Мам, ну что за сюрпризы?! — крикнула с порога Алиса, даже не удостоив меня взглядом.
Я опустила на пол увесистую сумку — там и морковка с грядки, и банки с солёными огурцами, и варенье из крыжовника, и кусок домашней ветчины. Думала, облегчу жизнь дочке — пусть хоть ужин не готовит. А в ответ — раздражение. Ни «здравствуй», ни «как дорога». Сплошные упрёки.
Ехала я неблизко: пять часов на автобусе с пересадкой в Костроме. Спина ноет, ноги как чужие, сердце щемит. А возраст-то уже не шуточный — семьдесят два. С мужем живём в деревне под Суздалем, тихо, скромно. Дети разъехались, звоним редко. Вот и затосковала по внуку, решила — съезжу. Думала, обрадуются…
Старший сын, Игорь, в Германии осел. Трое внуков, но видим их только в «Вайбере». Зовём в гости — вечно «сейчас нельзя, контракт, завал».
Средний, Ваня, в Новосибирске крутится. Семья, кредит, дела. По праздникам звонит, но приехать — увы.
А Алиска, младшая, всегда была нашей радостью. Всё ей спускали, всё прощали… После развода с ребёнком одна осталась. Сначала у нас жила, потом в Нижнем работу нашла и укатила. С тех пор — ни звонков, ни визитов.
Я скучала. Думала: как они? Как Вовка? Решила — поеду, хоть на денёк. Муж хотел с собой, но радикулит скрутил — остался. Я собрала гостинцы, купила билет и махнула в город.
— Мам, ну хоть бы предупредила! — опять цыкает, как будто я мебель переставила без спроса.
— Алисочка, телефон разрядился… Соскучилась, за Вовкой.
— Ну нельзя же просто так приезжать! У меня же тут график!
Из кухни пахло подгоревшей кашей. Дочь носилась по квартире, сгребая в кучу игрушки и бумаги. Я стояла в прихожей, как незваный гость, и вдруг поняла — я здесь лишняя.
Появился Вовка — внук. Я кинулась его обнимать, а он морщится, как от лимона. Спрашиваю: как школа, как друзья? Он буркнул что-то и скрылся за дверью.
За ужином Алиса поставила на стол три котлеты, горсть пшёнки и половинку помидора. Поняла я — с деньгами туго. Решила: дам пару тысяч рублей перед отъездом, пусть порадуется.
Но после еды дочь выдала:
— Надолго приехала?
— Ну, на недельку… Дед один дома, присмотреть надо.
— Ладно, завтра билет куплю. У меня проект горит, совсем некогда.
Сердце ёкнуло. Ни чаю вместе не выпили — всё у неё дела, звонки, ноутбук. А я сижу и вспоминаю, как она маленькая спать без меня не ложилась, с плюшевым зайцем под мышкой.
А потом услышала, как Вовка шепчет:
— Мам, ну когда она уедет? Надоела со своими вопросами!
Всё. Как ножом по душе. Тихо собрала вещи.
— Мам, ты куда? — спохватилась Алиса.
— Домой. Видно, не ко двору я. Билет сама куплю.
На вокзале ночные билеты раскупили. До утра просидела в зале ожидания. Не спала — ревела. От обиды. От осознания: мы им больше не нужны. Всю жизнь детям отдали… А теперь мы — как старые тапочки: вроде и жалко выбросить, но и место занимают.
Мужу ничего не сказала. Вернулась и улыбнулась:
— Всё хорошо. Алиса встретила душевно. Просто ты один тут — вот я и рванула обратно.
Теперь твёрдо знаю: детей надо отпускать. Не ждать. Не надеяться. Не лезть. И не обманывать себя. Иначе — больно. До самой печёнки.
