Разве после шестидесяти нельзя быть счастливой? Этот вопрос вертелся у меня в голове, пока я наблюдала за кислой физиономией дочери, ожидающей, что я брошу все ради её детей. Но я, Татьяна Игоревна, больше не жертва обстоятельств.

— Мам, можно мы с детьми поживём у тебя? — заныла Катюша, устроившись на моём любимом диване в уютной московской двушке. Лицо у неё было такое, будто она не чай выпила, а рассол осиновый.

Я даже бровью не повела. Стоя у зеркала, наносила антивозрастной крем, разглаживая морщинки.
— А с какого перепугу? — огрызнулась я. — У тебя же муж есть, трёшка в Чертаново. Сама рожала — сама и нянчься!

— Я вымоталась! Хочу хоть раз выспаться! Ты же на пенсии! — завопила она, как будто это аргумент.

— А ты в декрете! — я перевела взгляд с зеркала на её надутое лицо. — Почему ты решила, что моя пенсия — это зелёный свет для твоего родительского бегства?

— Это твои же внуки! — вспыхнула Катя.

— В первую очередь — твои дети! Твои и этого… как его… Дмитрия! — я чувствовала, как закипаю. — Марш домой. Муж с работы придёт, а у тебя даже борща нет.

— Да он вечно на работе! — Катюша перешла на визг. — Уходит в шесть, приползает в десять! А я с двумя детьми, как курица с яйцами! Пусть бы недельку сам справился, а я бы у тебя отоспалась!

— Такси вызвать, солнышко? — спросила я сладким голоском. — Детей покормила? Ну и ладно. Мужа накорми — самовар растопить небось не можешь…

— Всё, сама разберусь! — фыркнула она, хватая детей. — Бабуля, блин, золотая! Все нянькаются, а у нас цаца в шелках! Не стыдно? В этом возрасте ещё и мужиков таскаешь!

Тут я взорвалась.
— Как ты смеешь?! — мой рёв разбудил годовалую Дашу, а четырёхлетний Стёпка шарахнулся в сторону. Пришлось перейти на шёпот: — Я тебя и Витьку одна поднимала! Отец ваш сбежал к соседке, потом ещё к кому-то… Витька хоть сам справляется, не скидывает на меня своих двойняшек! Да я и своих родителей не доставала, хоть они через улицу жили!

Катюша собралась было парировать, но зазвонил телефон — такси приехало. «Ну и вали к своим ухажёрам, раз внуки не нужны!» — швырнула она на прощание и вылетела, хлопнув дверью так, что люстра закачалась.

Я вернулась к зеркалу. Пора смывать крем — скоро свидание в «Пушкинъ». В 90-е я крутилась как белка в колесе: визажистом подработала, косметикой с рук торговала, детей на ноги ставила. Витька вырос, женился, живёт с семьёй в Подольске. А Катюша… Выскочила замуж в 19, родила погодков и теперь нытьё: «Мааам, помоги!»

Когда в 58 у меня случился микроинсульт, я поняла — хватит. Теперь беру клиентов на дому, когда хочу. А ещё встречаюсь с Владимиром Сергеевичем — вдовцом, бывшим военным. Живём пока порознь, но искра есть. И чёрт побери, я заслужила это счастье!

Вечером в ресторане раздался звонок. Пол-одиннадцатого. Катя, естественно.
— Мам, ты вообще понимаешь, какая ты эгоистка?! — сипит в трубку. — Внуков бросила ради какого-то старика!

— Ужин Диме сделала? — спокойно спрашиваю. — Опять пельмени из «Ашана»?

— Да какая разница?! — орёт она.

— Разница в том, что муж пашет как лошадь, а ты даже суп сварить не способна, — вздыхаю я.

— Тебе его жалко, а нас нет?! — язвит дочь.

— Его и детей! — отрезаю. — Это я виновата, что вырастила лентяйку. Не звони, пока не научишься быть матерью.

Владимир Сергеевич робко поинтересовался:
— Может, слишком строго?

— Володя, — говорю, — когда пенсия превращается в пожизненную няньку? Пусть учится ответственности.

И знаете что? Мне совсем не стыдно.