Я поменяла замок в двери, чтобы свекровь больше не вламывалась к нам как снег на голову.
Всё детство я провела с отцом в крохотной деревушке под Липецком. Жили мы в избушке, которая с годами скрипела всё громче, но денег на ремонт вечно не хватало. В девятнадцать я выскочила замуж за Владимира и рванула в город, наивно полагая, что деревенская жизнь осталась в прошлом. Увы, судьба решила по-своему, и вскоре я вернулась обратно — теперь уже с болью, переменами и борьбой за своё счастье.
Через два года после свадьбы моего отца не стало — погиб в аварии. Я была его единственной дочерью, так что покосившаяся изба перешла ко мне. Мы с Володей долго думали, что делать: квартира в городе съедала львиную часть его зарплаты, а тут — своя крыша над головой. В итоге перебрались в деревню — до Липецка рукой подать, на работу ездить удобно. Деньги, которые раньше улетали на аренду, вложили в ремонт. Свекровь, Татьяна Петровна, вроде бы обрадовалась нашему решению и попросилась пожить вместе. Отношения у нас были хорошие, так что я, не моргнув глазом, согласилась. Какая же я была дура, открыв ей дверь!
Татьяна Петровна будто с цепи сорвалась. Только переступила порог — сразу начала учить, как мне жить. То суп недосолен, то полы грязные, то рубашку Володи глажу не так. Казалось, каждое моё движение вызывало её недовольство. Я чувствовала себя не хозяйкой в доме, а какой-то прислугой.
Но однажды она перешла все границы. После очередной перепалки она рявкнула: «Не будешь слушаться — вышвырну тебя из этого дома! Он и мой, раз мой сын здесь прописан!» У меня даже дыхание перехватило. Хуже всего было то, что Владимир стоял рядом и… молчал. Не вступился, не сказал ни слова. В тот момент я поняла: если так пойдёт дальше, останусь и без дома, и без мужа.
Всё изменилось, когда свекровь укатила на неделю в гости. Я решила: хватит. Терпеть её диктат я больше не могла. В тот же вечер вкрутила новый замок, а потом села напротив Володи и сказала прямо: «Выбирай — или я, или мама. Третий вариант сгорел». Руки тряслись, но отступать я не собиралась.
К счастью, он выбрал меня. Да, он всегда избегал конфликтов, но здесь понял — дальше молчать нельзя. Татьяна Петровна, кстати, не на улице осталась — у неё своя двушка в городе.
Через неделю она вернулась, долго тыкалась ключом в замок, потом орала под дверью, звонила сыну. Владимир сделал вид, что ничего не знает, а я просто не подходила к телефону. В конце концов она уехала, хлопнув дверью так, что стёкла задрожали.
С тех пор в доме наконец-то покой. Владимир доказал, что я для него важнее, а значит, всё было не зря. Но иногда мне всё ещё снятся её слова… и я крепче сжимаю руку мужа.
