В маленьком городке под Москвой, где летние закаты золотят поля, моя жизнь в 30 лет наполнена обидой и разочарованием. Меня зовут Светлана, я замужем за Игорем, детей пока нет, но мечтаем о тихой семейной жизни. Однако каждое лето превращается в кошмар из-за родительской дачи, где я вкалываю на грядках, а моя сестра Наташа забирает весь урожай. В этом году мы с мужем твёрдо решили: больше туда не поедем. Родители считают меня эгоисткой, но я устала быть бесплатной рабочей силой, пока Наташа пожинает плоды моего труда.
Отказ дался не просто. Мама, Татьяна Сергеевна, сначала не поверила, решила, что я шучу. Но прошлым летом чаша переполнилась. Каждый раз, когда нужно было сажать, полоть или поливать, звали только нас. Мы с Игорем гнули спины под палящим солнцем, а когда подходило время собирать урожай, приезжала Наташа и забирала всё, оставляя нас с пустыми руками. Родители только разводили руками: «Она первой приехала, что тут сделаешь?» Теперь я твёрдо сказала: хватит. Мы не рабы, чтобы работать на чужую выгоду.
Дача появилась у родителей недавно. Когда я училась в школе, о ней и речи не было. Они с отцом, Николаем Васильевичем, работали, и времени на огороды не хватало. Но когда я уехала учиться в Питер, они решили, что пенсия близко, и купили участок. Я редко приезжала — билеты дорогие, потом вышла замуж за Игоря и осталась в том городе. Жизнь не задалась, и три года назад мы вернулись в Москву, в квартиру, доставшуюся мне от бабушки.
Когда мы вернулись, дача уже вовсю цвела. Приехали осенью, и мама вздохнула: «Плохой урожай, дожди всё испортили». Я поверила, но теперь понимаю: Наташа, моя старшая сестра, всё забрала себе. Она на пять лет старше, у неё муж и сын. Когда мы вернулись, она как раз вышла из декрета. Мы никогда не были близки, но и не враждовали. Я думала, дача нас сблизит, но ошиблась.
С первой же весны нас с Игорем поставили на дачу. Участок большой: яблони, груши, грядки с клубникой, смородина, крыжовник, теплицы с огурцами и помидорами, огород с картошкой и морковкой. Всё требовало ухода. Родители раньше справлялись вдвоём, но с нашим приездом обрадовались: «Теперь у нас помощники!» Наташу с семьёй никто не трогал. Родители не жаловали её мужа, а она всё твердила: «Ваня маленький, не до дачи».
Мы с Игорем стали главными «дачниками». Весной копали, сажали, летом пололи, поливали. Спина болела, руки обгорали, но я верила — ради семьи можно потерпеть. Но когда пришло время урожая, начался ад. Клубнику я попробовала раз — зелёную. Мама сказала: «На выходных дозреет». Но в субботу клубники не было. Наташа приехала в четверг, собрала всё, даже недозрелое, оставила родителям тарелку, а остальное увезла: «Ване нужны витамины».
То же было с горохом. «Ещё зелёный», — говорили мне, а через день: «Наташа собрала, иначе переспеет». Огурцы и помидоры мы видели раз — хватило на салат. Хотели закатать, но Наташа опередила: «Огурцы переросли, я их забрала». Мама оправдывалась: «Вы в выходные приезжаете, а они уже переспевают!» Я взорвалась: «Почему не позвонили? Не оставили нам? Я тоже хочу соленья сделать!» Мама вздохнула: «У Наташи ипотека, им тяжело, Ване нужно здоровое питание. Тебе-то проще».
Сердце рвалось от несправедливости. Наташа ни разу не приехала помочь — ни полить, ни прополоть. Она прилетала, как ворона, забирала урожай и улетала. Смородину и крыжовник я даже не видела — Наташа «успела первой». Родители молчали, а я чувствовала себя обманутой. Мы тратили силы, время, а в итоге оставались ни с чем. Да, всё можно купить на рынке, но как больно, когда твоим трудом пользуются другие!
Осенью я не выдержала. Высказала родителям: «Мы пашем, а Наташа собирает? Больше на дачу не поедем!» Они отмахнулись: «Не дерзи, Света». Но я была серьёзна. В этом году мама звонит, просит помочь: «Сезон начался, вдвоём не справляемся». Я отказала. Она обиделась, назвала неблагодарной: «Мы вас растили, а ты так?» Но разве я не права? Почему Наташа — принцесса, а я — бесплатная рабочая? Обида душит, но я не сдамся.
Эта история — мой крик о справедливости. Наташа, может, и считает, что ей нужнее, но её эгоизм ранит. Родители хотят тишины, но их молчание — предательство. Я хочу, чтобы мои выходные были моими, чтобы мой труд ценили, чтобы моя семья не жила в тени сестры. В 30 лет я заслуживаю отдых, а не грядки ради чужой выгоды.
Я — Светлана, и я не вернусь на дачу, пока там царит несправедливость. Пусть этот выбор отдалит меня от родителей, но я не позволю больше унижать своё достоинство.
