Утром её чемодан стоял в прихожей.

Ольга начал Сергей.

Не надо, перебила она. Ты сделал свой выбор, теперь я делаю свой.

Дверь захлопнулась. Сергей остался один.

Он сидел за кухонным столом, ворошил вилкой остывшую гречку. Полшестого вечера. Ольга опаздывала уже на два часа.

Телевизор в углу бубнил про очередные политические разборки, но Сергей не слушал. Взгляд скользил по знакомым деталям: занавески в мелкий цветочек, которые Ольга купила ещё когда они переехали, его стоптанные тапки у холодильника, её вязаный кардиган на спинке стула.

Всё на месте. Кроме неё самой.

Дверь щёлкнула. Наконец-то.

Серёжа, прости! раздался усталый голос. У папы стало плохо с сердцем, вызывали «скорую».

Сергей поморщился. Опять эти старики.

Ольга влетела на кухню растрёпанная, с покрасневшими глазами.

Что случилось? буркнул он, не отрываясь от тарелки.

Давление за двести. Врач сказал, теперь постоянно следить нужно Ольга плюхнулась на стул. Мама совсем растерялась, не знала, что делать.

У них что, телефона нет? Сами не могли вызвать?

Ольга вздрогнула, будто её ударили.

Сергей, им за семьдесят! Они испугались. И они моя семья

А я тебе не семья? Сергей отложил вилку. Дома пусто, ужин холодный. Я с завода пришёл, а тебя

Сейчас разогрею, шепнула она и потянулась к плите.

Но раздражение уже клокотало внутри. Раньше она встречала его у порога. Тапочки подавала, чай наг