«Ты всегда была здесь чужой», прошептала свекровь, провожая меня ледяным взглядом.

Ольга Сергеевна, я сварила узвар, может, попробуете? осторожно предложила Надя, заглядывая в гостиную, где свекровь вышивала очередную салфетку с журавлями.

Женщина даже не оторвалась от пялец.

Не надо мне твоего узвара. У меня сахар, забыла? Или тебе всё равно?

Надя вздохнула и отступила. Сахарного диабета у Ольги Сергеевны не было она знала точно. Просто ещё одна уколотая фраза, ещё один намёк: ты здесь чужая, даже после шести лет.

Мам, ну что ты опять? раздался из коридора голос мужа. Надя старается, готовит…

Старается! фыркнула свекровь. Соль в щах переборщила, рубашки после стирки жёлтые, а на полках пыль, как в заброшенной избушке.

Надя опустилась на табурет у печи, уставилась на кастрюлю с узваром. Шесть лет одного и того же. Каждый день новый упрёк. То суп жидкий, то густой. То полы скрипят от грязи, то простыни лежат неровно.

Денис скоро придёт, сказала она, внося поднос в гостиную. Может, всё-таки поужинаем вместе?

Ольга Сергеевна отложила вышивку, взглянула на невестку с тем выражением, которое Надя научилась читать без слов. Презрение, разбавленное жалостью.

Ужинать буду у себя. Не хочу смотреть, как ты кормишь моего сына этой стряпнёй.

Дверь захлопнулась. Надя осталась одна с подносом в руках и комом в горле.

Денис вернулся поздно, усталый, бросил на ходу «привет». Се