Дневник.
На юбилей свекровь назвала меня «деревенщиной». Я молча включила видео, где она стоит на коленях и умоляет дать ей в долг, не зная, кто перед ней
Зал дорогого ресторана утопал в лилиях и атмосфере тщательно продуманного гостеприимства.
Елизавета Игнатьевна Вересова, моя свекровь, праздновала свой пятьдесят пятый день рождения. Она стояла в центре зала в роскошном платье, ловя восхищённые взгляды.
Она подняла бокал, окинув гостей бархатным взглядом королевы мира.
Дорогие мои! Спасибо всем, кто пришёл разделить со мной этот вечер! её голос, отточенный годами светских бесед, звучал сладко и льстиво. Пятьдесят пять это не итог, а только начало! Начало новой, настоящей жизни, где нет места фальши.
Гости предсказуемо захлопали. Мой муж Всеволод, сидевший рядом, нервно сжал мою руку под накрахмаленной скатертью. Он ненавидел эти собрания, где приходилось соответствовать образу «сына той самой Вересовой».
Я могу гордиться тем, что вырастила прекрасного сына, продолжала Елизавета Игнатьевна, и её взгляд, словно лазерный прицел, остановился на мне. И он, моё сокровище, нашёл себе жену.
В воздухе повисла пауза острая и наэлектризованная. Я почувствовала, как несколько пар глаз уставились на меня с любопытством.
Арина девушка целеустремлённая, свекровь сделала глоток шампанского. И пусть её корни не в столичном кругу, пусть она, скажем так, простая деревенская девушка, но хватка у неё железная! Сумела же зацепиться в этом городе, очаровать моего мальчика. Не всем так везёт!
По залу прокатились сдержанные смешки и шёпот. Это было её искусство унизить, завернув оскорбление в обёртку комплимента. Кто-то смотрел на меня с сочувствием, кто-то с откровенным злорадством.
Я не изменилась в лице. Я давно привыкла. Просто медленно достала из сумочки телефон.
Всеволод тревожно взглянул на меня.
Ариша, пожалуйста, не надо Не обращай внимания.
Но я уже подала знак менеджеру зала, с которым договорилась заранее. «На всякий случай», сказала я ему тогда.
И этот случай настал. Большой плазменный экран за спиной юбилярши, на котором пять минут назад показывали слайд-шоу с детскими фото Севы, погас, а затем снова зажёгся.
Одно нажатие на моём телефоне.
Зал замер. Вместо сияющей именинницы на экране появилось изображение холодного, безликого офисного холла. И в центре, на дорогом ковре, стояла на коленях она. Елизавета Игнатьевна.
Не гордая львица, а приниженная, всхлипывающая женщина в том самом платье, что сейчас было на ней.
Видео снято скрыто, на телефон, вероятно, из-за угла. Звук был тихим, но слова были лишними.
Она ломала руки, горячо и отрывисто что-то говорила суровому, высокому мужчине в костюме, который смотрел на неё сверху вниз с ледяным спокойствием.
А затем она буквально поползла к его ногам, цепляясь за брюки.
Кадр дернулся, оператор сменил ракурс, чтобы лучше запечатлеть сцену. И тогда в кадр попали стеклянные двери кабинета на заднем плане.
На матовом стекле чётко проступали элегантные золотые буквы. Всего одно слово. Фамилия.
«Соколова».
Моя девичья фамилия. Название моей компании.
Зал наполнился гулом, похожим на взбудораженный улей. Кто-то из дальних родственников ахнул.
«Соколова»? громко прошептала двоюродная тётя Севы, известная сплетница. Погодите, так это же тот самый инвестиционный фонд
Она замолчала, уставившись на меня. Взгляды гостей, словно по сигналу, метнулись от экрана ко мне и обратно.
Елизавета Игнатьевна, бледная как бумага, медленно повернула голову. Глаза, только что метавшие молнии, теперь были полны первобытного, животного ужаса.
Выключи это! прошипела она, срываясь на крик. Немедленно выключи этот вульгарный монтаж!
Но я не шевельнулась. Видео шло по кругу. Снова её униженная поза, снова мольба в глазах, снова роковая надпись на дверях.
Всеволод сжал моё плечо. Его лицо было маской растерянности и неверия.
Ариша, что это значит? Что это за видео? Фирма «Соколова» Это твоя?
Я встретила его взгляд. Спокойно. Без злорадства, без триумфа.
Моя, Сева. Та самая, о которой я не рассказывала тебе в деталях. Я говорила, что у меня консалтинг. Это правда, но не вся.
Ложь! вскрикнула свекровь, вскочив. Бокал в её руке дрогнул и с хрустальным звоном разбился о мраморный пол. Она всё подстроила! Эта интриганка хочет опозорить меня!
Но её слова тонули в общем гуле. Суровый мужчина на видео мой заместитель, Станислав Юрьевич.
Месяц назад Елизавета Игнатьевна пришла к нему, не зная, кто его начальник.
Представилась владелицей маленькой галереи, у которой «временные трудности». Просила огромный кредит под залог сомнительных картин.
Станислав, конечно, отказал. Тогда она и устроила эту сцену в его приёмной.
Она не знала, что за стеклянной дверью кабинета сижу я.
Что Станислав, мой преданный сотрудник, которого я когда-то вытащила из долговой ямы, незаметно включил запись на телефоне, чтобы обезопасить и себя, и меня от возможных обвинений.
Я не планировала использовать это видео. Оно было моей страховкой. Моей последней картой. Но она сама сделала выбор.
Мама? голос Всеволода дрогнул. Он смотрел на неё, и в его глазах рушился мир. Это правда? Ты ты просила денег? В компании Арины?
Не у неё я просила! истерично закричала Елизавета Игнатьевна. Я никогда бы не унизилась перед этой выскочкой! Я шла в серьёзную, солидную компанию!
И тут один из гостей, седовласый банкир, с которым свекровь только что любезно беседовала, громко фыркнул.
Солиднее не найти, Елизавета. Фонд «Соколова
