Чайник тихо шипел на плите, пока Татьяна перебирала пакетики с чаем. Ромашковый, мятный, черный с бергамотом Анюта привезла их из последней командировки в Лондон. Татьяна улыбнулась, вспомнив, как дочь торжественно вручила ей ключи от этой квартиры пять лет назад.
Теперь, мам, у тебя будет свой дом, сказала тогда Анюта, протягивая связку. Никаких больше съемных углов.
Старая кухня давно стала ее любимым местом. Здесь все дышало уютом: потертая клеенка на столе, горшки с геранью на подоконнике, даже трещина на кафеле возле плиты казалась родной. Татьяна уже собиралась налить себе чаю, когда в дверь позвонили.
На пороге стояла Анюта в строгом деловом костюме, с безупречной прической и ледяным выражением лица.
Мам, нам нужно поговорить.
Татьяна отступила, пропуская дочь. Что-то в ее голосе заставило сердце сжаться.
Заходи, родная. Я как раз заварила твой любимый чай, тот, что ты привезла.
Нет, спасибо, Анюта осталась стоять посреди кухни. Я ненадолго. Мам, тебе нужно освободить квартиру. К завтрашнему дню.
Татьяна застыла с чайником в руках. Показалось, что она ослышалась.
Что, прости?
Квартиру нужно освободить. Завтра. Я больше не могу это затягивать.
Горячий чай пролился на руку, но Татьяна даже не почувствовала боли.
Анюта, я не понимаю Это же мой дом. Ты сама
Это просто квартира, мам, Анюта достала телефон и быстро проверила что-то на экране. Ты здесь пожила, но я больше не могу тебя содержать.
Содержать? Татьяна нервно рассмеялась. Родная, я же сама плачу за коммуналку, убираю
Мам, давай без этого, Анюта сморщилась. Решение принято. Ключи оставь на столе.
Она развернулась к выходу, но Татьяна схватила ее за руку:
Постой! Хотя бы объясни почему? Что случилось?
Ничего не случилось. Просто бизнес, мам. Квартиру можно сдавать дороже.
Дверь закрылась, и Татьяна осталась одна. В ушах звенело. Она медленно опустилась на табурет, глядя на лужу разлитого чая. В отражении его поверхности танцевали блики вечернего солнца.
Как во сне она поднялась и пошла в комнату. На стене висели фотографии: вот Анюта на выпускном, сияющая в белом платье. А здесь они вместе на море дочь строит песчаный замок, а Татьяна смеется, пытаясь защитить его от волн. Тогда она только что продала дачу, чтобы оплатить Анютке учебу. Но разве это была жертва? Нет, просто любовь.
Доченька, прошептала Татьяна, проводя пальцем по фотографии. Как же так?
Вечер медленно сменялся ночью. Татьяна механически складывала вещи в старый чемодан, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на знакомые детали квартиры: облупившуюся краску в углу, которую так и не подкрасила, мягкий свет любимой настольной лампы, тень от герани на стене Каждая мелочь вдруг стала бесконечно дорогой.
Где-то в глубине души теплилась надежда, что утром зазвонит телефон, и Анюта скажет, что это была ошибка. Глупая шутка. Что угодно. Но телефон молчал, а стрелки часов неумолимо отсчитывали последние часы в месте, которое она считала своим домом.
Первая ночь выдалась душной. Татьяна сидела на скамейке в парке, прижимая к себе потертый чемодан, и смотрела на звезды. Где-то там, в теплых квартирах, люди спали в своих кроватях, а она Боже, как до этого дошло?
Ключи она оставила на кухонном столе, аккуратно протерев их салфеткой. Почему-то казалось важным, чтобы они блестели. Может, Анюта заметит и вспомнит, как мама всегда заботилась о мелочах.
Добрый вечер, раздался рядом хриплый голос. Татьяна вздрогнула. Какой-то бородатый мужчина в потертой куртке сел на другом конце скамейки. Не бойтесь, я просто присяду. Тоже ночуете?
Татьяна машинально притянула чемодан ближе.
Нет, что вы я просто гуляю.
Мужчина хмыкнул:
В три часа ночи? С чемоданом?
Да, представьте, Татьяна попыталась улыбнуться, но губы дрожали. Люблю ночные прогулки.
Ясно, он достал из кармана яблоко и протянул ей. Будете? Чистое, только помыл у фонтана.
Татьяна покачала головой, но желудок предательски заурчал. Она не ела с утра.
Кстати, меня Степан зовут, мужчина откусил яблоко. Уже три месяца на улице. Жена выгнала. А вас кто?
Дочь, тихо ответила Татьяна и сама удивилась своей откровенности.
Хм, Степан покачал головой. Дети сейчас Другие какие-то выросли. У меня сын в Америке, уже второй год звонка жду.
К утру похолодало. Татьяна дремала, прижавшись к спинке скамейки. Степан давно ушел, оставив ей второе яблоко и адрес приюта. «Там тепло, сказал он, и кормят иногда».
Когда рассвело, она поднялась, разминая затекшие ноги. Куда идти? В приют она была не готова, нет Может Галина? Соседка всегда была приветливой, иногда заходила на чай
Звонок в знакомую дверь на пятом этаже дался нелегко. Татьяна несколько раз поднимала и опускала руку, прежде чем решиться.
Таня? Галина появилась на пороге в пестром халате. Господи, что случилось? На тебе лица нет!
Галя голос предательски дрогнул. Можно у тебя пару дней пожить?
В маленькой кухне Галины пахло ванилью. Она пекла булочки по утрам любила побаловать себя свежей выпечкой.
Вот же качала головой Галина, слушая сбивчивый рассказ подруги. А я всегда говорила избаловала ты ее. Помнишь, как она тебе нахамила на день рождения? А ты все «доченька, доченька»
Не надо, Галя
Надо, Таня! Галина стукнула чашкой по столу. Сколько можно себя обманывать? Она всегда такой была. Помнишь, как ты ей на свадьбу все сбережения отдала? А она даже «спасибо» не сказала!
Татьяна смотрела в окно, где
