Всё началось в восьмом классе, когда наша учительница пересадила нас по-новому. Я, Даша Морозова, вечная троечница и душа компании, оказалась за одной партой с Игорем. Игорем Смирновым. Самым умным, самым тихим и самым недосягаемым мальчиком в 8 «В».
Он будто жил в другом мире. Ходил в идеально выглаженной форме, щёлкал задачи со звёздочкой и смотрел на всех спокойным, слегка отстранённым взглядом человека, который знает ответы на все вопросы. А я была его полной противоположностью. Моей стихией были школьные дискотеки, хохот до слёз и болтовня с подружками на последней парте.
Сначала мы молчали. Он углублялся в учебники, а я скучала, рисуя в тетрадке каракули. Но однажды я не смогла решить простую задачу по алгебре и в сердцах швырнула ручку.
Не выходит? тихо спросил он.
Я лишь безнадёжно махнула рукой. Игорь молча взял мою тетрадь, аккуратно вывел решение и вернул её:
Смотри. Здесь нужно просто вынести общий множитель.
С этого дня лёд тронулся. Он начал мне помогать. Сначала с алгеброй, потом с физикой, потом с сочинениями. Я узнала другого Игоря не зануду-зубрилу, а терпеливого, ироничного и удивительно умного парня. Мы засиживались после уроков, и он объяснял мне законы Ньютона так, будто рассказывал захватывающую историю.
Я влюбилась. Безоглядно, безнадёжно и навсегда. Вскоре мне стало казаться, что и он ко мне неравнодушен. Он стал чаще улыбаться, иногда шутил, а однажды, провожая меня домой, сказал: «Знаешь, Даша, с тобой мир кажется ярче».
Именно тогда у меня родилась безумная идея. Я решила стать ему ровней. Хотела, чтобы он мной гордился. Через неделю объявила ему, что буду бороться за серебряную медаль.
Игорь удивился:
Ты серьёзно?
Абсолютно. Но без тебя мне не справиться. Ты должен стать моим репетитором.
Он согласился. Приводить друзей домой Игорю было строго запрещено, поэтому мы занимались у меня. Сначала через день, потом каждый вечер. Он оказался строгим учителем, не давал мне спуску. Пришлось забыть о дискотеках и посиделках. Иногда я готова была всё бросить, но он говорил: «Ты сильная, Даша. У тебя получится». И я старалась, ведь у меня была цель и большая любовь к репетитору.
На выпускном директор с улыбкой вручила мне аттестат с одной четвёркой по физике и ту самую серебряную медаль. Я поймала взгляд Игоря он смотрел на меня с такой гордостью и нежностью, что у меня перехватило дыхание. В тот вечер, обнимая меня во время танца, он прошептал: «Я тобой восхищаюсь. Ты можешь всё, Даша Морозова».
Казалось, счастье было так близко.
Но был один человек, который видел во мне не умную и целеустремлённую девушку, а угрозу для сына. Его мать, Галина Петровна, вдова военного лётчика, любила его больше жизни. Женщина с прямой спиной, ледяным взглядом и безупречной причёской. Я всегда гадала сама она так укладывает волосы или ходит к парикмахеру каждый день. Но спросить не решилась.
Галина Петровна с самого начала смотрела на меня свысока и даже не отвечала на приветствия, если мы встречались в магазине.
Конечно, она знала о нашей дружбе с Игорем, но делала вид, что меня не существует. Навсегда запомнила наш единственный ужин у них дома. Игорь, смущаясь, пригласил меня незадолго до выпускного сказал, что мама хочет со мной поговорить.
Стол был накрыт белоснежной скатертью, приборы блестели. Галина Петровна работала в прокуратуре, и разговор напоминал допрос:
Даша, а ваши родители где работают? Ах, на фабрике Вы у них единственная? Квартиру уже приватизировали?.. Понимаете, институт это серьёзно. Игорю нужно сосредоточиться на учёбе, а не на увлечениях.
Я пыталась шутить, рассказывала, что хочу в пед, но чувствовала себя мухой в паутине. Её взгляд говорил яснее слов: «Ты моему сыну не пара». Игорь пробовал за меня заступиться: «Мама, хватит», но звучало это по-детски. Для неё он всё ещё был маленьким мальчиком, которого нужно оберегать от плохого влияния.
После школы Игорь уехал в Московскую военную академию, куда в своё время поступил его отец. Я подала документы в местный пединститут. Он успел написать мне два письма, полные любви и надежд. Но судьба распорядилась иначе. Я узнала, что жду ребёнка. Да, это случилось в нашу первую и, как оказалось, последнюю ночь.
Я сразу написала ему. Ответила его мать. Сухим тоном Галина Петровна сообщила, что Игорю нужно сосредоточиться на учёбе, что ребёнок моя ответственность, и её семья не потерпит скандала. Внизу была приписка его рукой: «Даша, прости. Разберись сама. Я не могу пойти против семьи».
«Трус» вот что я подумала в тот момент и поняла, что пора взрослеть. Я не поехала к нему, не писала больше и не искала встреч. Гордость и обида оказались сильнее. Спасибо родителям они не стали осуждать. Наоборот, поддержали. Хотя это были конец 1990-х, и родить без мужа тогда было позором. Но мама, узнав о моей беременности, замолчала всего на три секунды. Потом обняла и сказала: «Дети, зачатые в любви, всегда вырастают счастливыми». Так и вышло.
Сын родился за неделю до моего восемнадцатилетия. Назвала его Святославом, записала на свою фамилию. Жили у родителей. Встречала иногда Галину Петровну, но та даже не поворачивала голову. Видимо, убедила себя, что мой сын не её внук. Но мы с семьёй решили ничего не доказывать. «Нельзя заставить любить, не будем тратить на них время», сказала мама, и я с ней согласилась.
С родительской помощью я окончила курсы, выучилась на парикмахера, набрала клиентов. Потом отец взял кредит, чтобы я открыла свой салон. Мы со Славой переехали в свою квартиру. Через несколько лет я встретила другого мужчину, Дмитрия, который полюбил и меня, и моего сына. Мы уехали в Германию, у нас родилась дочь.
Святослав рос серьёзным и целеустремлённым. Взял от нас самое лучшее: ясный ум отца и мою энергию. Он стал успешным юристом
