Лариса стояла на пороге своей московской двушки, глядя на бывшую свекровь с чемоданом в руках. Нина Семёновна выглядела так, будто просто зашла в гости к старой подружке, а не приехала жить к бывшей невестке.
«Ларисонька, родная, — завела она свою песню, — куда мне деваться-то? Сережка эту свою… ну, как её… Таньку к себе привёл. А мне среди молодых-то что делать? Пустишь пожить немного?»
Лариса молча пропустила её внутрь. Что она могла сделать? Выставить на улицу шестидесятилетнюю женщину? Да, развод с Сергеем был тяжёлым. Да, после десяти лет брака он вдруг «нашёл себя» в объятиях двадцатишестилетней коллеги. Но при чём здесь его мать?
«Нина Семёновна, — осторожно начала Лариса, — у вас же своя однушка в Люберцах есть. Почему вы решили жить здесь?»
«Ох, детка, — вздохнула свекровь, усаживаясь на диван, — да какая там квартира — клетушка. А тут просторно, уютно. Серёжа говорил, ты же одна в двушке живёшь. Что тебе стоит приютить старушку?»
Лариса стиснула зубы. Конечно, Сергей так сказал. Удобно устроился — любовницу к себе, а мамашу к бывшей жене. И всем плевать, что она чувствует.
Первые дни Лариса пыталась быть понимающей. Готовила завтраки, покупала лекарства по списку, убирала за свекровью. Нина Семёновна оказалась неаккуратной — везде крошки, грязная посуда в раковине, ночные сериалы на полной громкости.
«Ларочка, — вздохнула однажды свекровь, — пенсия у меня копеечная. Дай ты мне тысячу рублей на продукты, а? Да ещё на таблетки для давления…»
Лариса молча достала деньги. Потом ещё на «витаминки для сердца». Потом на «что-нибудь к чаю».
«Нина Семёновна, — осторожно начала Лариса через месяц, — может, стоит тратить поменьше? Я тоже не олигарх.»
Свекровь резко обернулась, и Лариса узнала этот взгляд — предвестник бури.
«Это что за тон?! — завопила Нина Семёновна. — Я тебя как дочь родную принимала! Десять лет! А теперь ты мне в лицо копейки тычешь?!»
«Я не тычу, просто…»
«Да что ты понимаешь, бездетная! — орала свекровь. — Я сына одна поднимала, после мужа! На трёх работах крутилась! А ты мне в таблетках отказываешь? Да я всему дому расскажу, какая ты на самом деле!»
Лариса терпела. И следующий скандал. И сцену из-за «невкусного» ужина. Нина Семёновна оказалась виртуозом истерик — могла орать часами, привлекать соседей, обвинять во всех грехах.
После очередного перфоманса Лариса набрала Сергея.
«Серёжа, забери свою мать.»
«Лар, ну что ты. У меня же новая жизнь. Пусть поживёт у тебя, тебе же не сложно?»
«Мне сложно. Дорого. И нервно.»
«Не придумывай. Мать — пожилой человек, ей нужна забота. Можешь помочь — помоги.»
Гудки. Он просто бросил трубку.
Лариса сидела на кухне и понимала — хватит. Нина Семёновна вела себя как хозяйка, орала по любому поводу, требовала денег и свято верила в своё право на всё это.
На следующее утро, когда свекровь ушла в поликлинику, Лариса вызвала мастера. Замок поменяли за час.
Вечером Нина Семёновна вернулась с прогулки — обожа
