28октября, понедельник
Сегодня вечером снова зазвонил телефон. Я только что пришла с работы в школу, где преподавала девятиклассникам сочинения, и, устав от тяжёлых тетрадей, задержалась у доски до самого ужина.
Привет, это Виктор, прозвучал знакомый голос.
Я вспыхнула: думала, что он удалил мой номер, но нет, он всё ещё есть в моём списке.
Что случилось? спросила я, пытаясь скрыть тревогу.
Мгновение я испугалась, представив, что чтото случилось с Андреем. Месяц назад наш сын уехал в Мурманск работать на небольшую полярную станцию. Связи с ним почти нет, и от этого, странно, стало легче: я перестала постоянно бояться, что с ним чтото случилось. Мы с Виктором никогда не злоупотребляли алкоголем, в нашей семье такого не было, но Андрей… Сколько раз я слышала, как он звонит, как я везу его из больницы или из наркологического пункта
Зачем ты звонишь? обиделся он. Просто хотел узнать, не нужна ли тебе помощь. Ты ведь теперь одна.
«Я уже десять лет одна», прошептала я про себя, но ответила иначе:
Спасибо, справляюсь.
Если чтонибудь понадобится скажи, я помогу.
Голос Виктора не изменился, и на секунду я представила, что нет ни Алин, ни тяжёлого развода, ни десятилетней разведённой жизни. Что он звонит с работы, скоро вернётся домой, спросит, что на ужин. Но иллюзия быстро рассеялась.
Ладно, спасибо, коротко ответила я.
Я держала телефон, глядя в окно на заснеженные улицы Москвы. Чтото в его тоне заставило меня насторожиться: даже спустя десять лет я всё ещё знала его слишком хорошо. Он никогда не звонил мне, только сыну.
Разнервничав, я пошла искать сигарету. Курить бросила давно, после того как поймала сына с сигаретой и отругала, а он возразил: «Почему тебе можно, а мне нельзя?». Но полупустую пачку я прятала в шкафу за специями, туда сын никогда не заглядывал, и в тяжёлые минуты тайком выдыхала дым, кашляя.
Сигарета не помогла, поэтому я отправилась к киоску у дома за овощами и фруктами, планируя приготовить салат, ведь холодильник был пуст. На самом деле я шла туда не ради овощей, а чтобы увидеть Антона. Он умеет рассмешить, поднять настроение и всегда дарит чтото особенное: спелый гранат или горсть отборных орехов. Раньше он работал с женой, теперь помогает его дочерью. После смерти жены он рассказал, что девочка, которую они называют дочкой, на самом деле племянница: у брата было семь детей, а когда родилась ещё одна, она была передана Антону.
Эта история поразила меня до глубины души: как можно отдать собственного ребёнка? Для меня нет никого дороже Андрея, и теперь, впервые так надолго расставшись с сыном, я тосковала, хотя и понимала, что его работа нужна. Может, когда у тебя семь детей, привязанность меняется.
О, Варвара Михайловна! воскликнул Антон, улыбаясь. Какие яблочки привезли, как раз потвоему вкусу!
Иногда казалось, что его улыбки и подарки больше, чем просто любезность постоянному покупателю, но я быстро отгоняла мысли: кому нужна толстая старушка?
Это были не мои слова о себе. Это Виктор говорил, когда ушёл к Алине, что я молода и красива, а я превратилась в «толстую старую тётку».
Тем не менее настроение улучшилось. После салата из свежих овощей и красного яблока я прочитала немного, всё ещё думая о Викторе, и легла спать, решив позвонить ему завтра. Кран в ванной давно протекал, но вызвать сантехника было лень.
Вечером Виктор всё же пришёл. Я удивилась, как он похудел Алина, кажется, больше его не кормит.
Хорошо выглядишь, сказал он, улыбаясь.
Ой, не в обиду! отозвалась я.
Есть новости от сына?
Нет, как обычно, нет связи.
Он починил кран, не отказался от макарон с котлетой и хвалил моё блюдо, причём даже прическу. В душе закралось подозрение: не собирается ли он вернуться? Может, Алина его бросила?
Я спросила прямо:
Как у вас с Алиной, всё нормально?
Он отводил взгляд.
Мы расстались год назад. Андрей не говорил?
Нет.
Похоже, Виктор не любит домашние разговоры и предпочёл бы вернуться к «толстой старой тётке», чем питаться только пельменями.
Я рассердилась. Как он смеет? Неужели может появиться наглость появиться у него в двери?
К счастью, он не стал говорить о возвращении, переключил разговор на кран. Он сказал, что смеситель скоро сломается, нужен новый.
Куплю тебе новый, принесу, пообещал он.
Когда он ушёл, я встала перед зеркалом и посмотрела на себя. Седина пробивается в волосах, талия, как у бегемота, любые платья сидят нелепо, ноги в варикозных чулках. О чём я только думаю! Я отвернулась и легла спать.
На следующий день Виктор появился на остановке с новым смесителем, заявив, что сегодня заменит его. Я не хотела идти с ним в киоск, но он сказал, что хочет свежий салат и не откажется от фруктов. Было неловко, потому что, выбирая фрукты, он говорил со мной, как с супругой. Мне не хотелось, чтобы Антон думал о нас так.
Дома, пока он возился со смесителем, я нарезала овощи, разогрела вчерашний суп. Яблоки Виктор положил в свой рюкзак, и я пошла достать их. В прозрачном файле я заметила листок, быстро пролистала его и увидела диагноз: рассеянный склероз, поставленный год назад. Вот почему он разошёлся с Алиной.
Я вернула листы обратно, сделала вид, что ничего не видела, но внутри уже решила: помогу ему, позабочусь, пока он жив.
Виктор стал приходить часто. Мы говорили, вспоминали детство Андрея, ужинали вместе. Я ждала, когда он попросится назад, но он молчал. Он отремонтировал всё, что только мог, заказал новый книжный шкаф и собрал его сам. Теперь, когда я знала о его болезни, замечала, что он всё реже снимает тёмные очки на улице,
