Сестра-подружка Попросила Меня Сшить Платья для Шести Невест — А Потом Отказалась Платить за Материалы и Мою Работу

Моей сводной сестре пришлось попросить меня сшить наряды для её шести подружек невесты, а потом она отказалась платить за материалы и мою работу
Когда сводная сестра попросила меня сшить шесть костюмов для подружек невесты, я согласилась, надеясь, что это сблизит нас. Я потратила 40 000 рублей из фонда на детей на ткани. Когда я вручила платья, она назвала их моим «подарком» и рассмеялась, услышав мою просьбу о деньгах. Бабушка-судьба нанесла удар в самый нужный момент.

Звонок от сводной сестры пришёл в среду утром, когда я колебалась с четырёхмесячным Матвей на руках.
«Экатерина? Это Светлана. Мне срочно нужна твоя помощь».
Я перевела Матвея на другой бок, поморщившись, когда он схватил горсть моих волос. «Что случилось?»
«Ты знаешь, я выхожу замуж через месяц, верно? Как адский кошмар поиск платьев для подружек. Побывала в 12 салонах, и ничего приличного не подошло всем шести девочкам. Разные фигуры, понимаешь? Потом я вспомнила… ты великолепно работаешь с швейной машиной. Твои работы — уровень мастерской».
«Светлана, я давно не…»
«Сможешь сделать их? Только, пожалуйста! Ты же дома, и я отлично заплачу. Ты спасла бы всю мою свадьбу. Время вышло!»

Мы никогда не были особенно близки. Разные матери, разные жизни. Но она — семья. Или как-то так.
«Я не занималась профессиональными работами с рождением Матвея. Сколько есть времени?»
«Три недели? Я знаю, что срок очень жёсткий, но ты талантлива. Вспомни платье, которое ты сшила для тёти Елизаветы за её диплом? Все спрашивали, кто дизайнер».
Я посмотрела на Матвея, который теперь жевал край моей рубашки. Наш детский фонд стремительно иссякал. Андрей устроился на двойную смену на фабрике, но счёт в магазине ломился как гора. Может, это поможет нам.
«Каков твой бюджет на материалы и труд? Шесть костюмов — большая работа».
«Ой, не волнуйся сейчас. Всё денежное дело решим, когда будут готовы. Обещаю платить».
«Хорошо. Я сделаю».

Первая подружка, Алина, пришла в четверг. Она была высокой и пышной, с алыми мыслями.
«Я ненавижу высокие воротники», провозгласила она, изучая мой эскиз. «Они делают меня похожей на монахиню. Можно ниже?»
«Конечно. Что-то вроде этого?» Я изменила выкройку.
«Перфект. И талия должна быть тоньше здесь, и здесь. Нужно плотно»!.

Потом в пятницу пришла маленькая Таня, которая хотела обратное.
«Этот вырез слишком низкий для меня», нахмурилась она, рассматривая ткань. «Я буду выглядеть неподобающей. Сделаем горловину выше? И талию шире. Не люблю тесные».
«Абсолютно. Мы модифицируем выкройку».
«Отлично. Можно ли сделать рукава длиннее? Я ненавижу свои руки».

Субботу дала Оксана, атлетичная, с собственным списком требований:
«Нужно разрез до бедра. Высокий. Чтобы танцевать и не чувствовать стеснение. И добавьте структуру к бюсту. Нужна поддержка».

Каждая девочка имела сильные, противоположные мнения.
«Сделаем более поясной талии?» спросила Алина на второй примерке. «Выглядит, как будто я двухмесячная беременность».
«Этот цвет делает мою кожу ужасной», заверещала Таня на третьем визите. «Неужели нельзя изменить? Может, что-то лазурное?»
«Эта ткань кажется дешёвой», заявила Оксана прямо, провела пальцами по шелку. «Она не сфотографируется хорошо».

Пока вокруг Матвей плач раздавался каждый два часа, я кормила его одной рукой, а другой пришивала подол. Спина выла от долгих ночей за машинкой до 3 утра. Андрей нашёл меня на кухне, вырубленную среди гвоздей.
«Ты буквально убиваешься за этот проект», сказал он как-то, принёс кофе и обеспокоенное выражение. «Когда в последний раз ты спала больше пары часов?»
«Он почти готов», пробормотала я сквозь зубы.
«Семья, которая даже не заплатила за материалы ещё. Ты потратила 40 000 рублей из нашего фонда детям, Экатерина».
Он был прав. Я вложила наш аккуратный резерв на высококачественный шёлк, профессиональную подкладку, атлас и прочее. Светлана обещала возместить «непременно скоро».

Два дня до свадьбы я вручила шесть безупречно сшитых, художественно идеальных нарядов. Каждый сидел, как будто его создал собственный дом моды.
Светлана лежала на диване, листая телефон, когда я постучала. Она даже не взглянула.
«Просто повеси их где-нибудь в комнате», сказала она, погружённая в свет экрана.
«Не хочешь посмотреть их сначала? Они выглядят потрясающе».
«Я уверен, они приемлемы».
Приемлемы? Три недели моей жизни, 40 000 рублей на зимнюю одежду для Матвея, бесконечные бессонные ночи, и они — «приемлемы»?
«А о плате, которую обсуждали…»

Это наконец привлекло её внимание. Она подняла взгляд, совершенно недоумённо нахмурив идеально сформированные брови: «Плата? Какая плата?»
«Ты обещала возместить материалы. Плюс не обсудили плату за труд. Профессиональные портные взимают».
«О, родная, ты серьёзно теперь? Это явно был твой подарок к свадьбе! А что ещё ты планировала дать мне? Какой-то дешёвый фотофрейм из магазина? Блендер из твоего списка?»
«Светлана, я специально потратила деньги на зимнюю куртку Матвея. Его текущая не подходит, и мне нужны эти деньги обратно…»
«Не преувеличивай всё. Ты же даже работу не имеешь сейчас. Просто сидишь весь день дома. Я дала тебе веселый проект, чтобы тебя занять»,

Слова ударили как лёд изнутри. Сидеть весь день дома. Веселый проект.
«Я не сплю больше пары часов в неделю».
«Добро пожаловать в материнство! Теперь мне нужно готовиться. Спасибо за платья!»

Я плакала в своей машине 30 минут. Большие, уродливые, дрожащие рыдания, запотевшие окна. Когда я наконец вернулась, Андрей взглянул на мою покрасневшую физиономию и тут же направился к телефону.
«То-то. Я звоню ей сейчас же».
«Нет, пожалуйста. Не делай это хуже перед свадьбой».
«Она использовала тебя, Экатерина. Она прямо лжёт. Это кража».
«Я знаю, что это. Но семейная война не вернёт нам деньги. Просто сделает хуже».
«И что? Просто позволим ей срастить тебя по шерстинке? Эмулировать, что всё в порядке?»
«Для начала — да. Смогу ли я сейчас об этом?»
Его челюсть плотно стемнилась, но он бросил телефон. «Это не конец».
«Знаю. Но досмотрим до свадьбы».

Свадьба была великолепна. Светлана выглядела потрясающе в дизайнерской дамской одежде. А мои платья? Были темой всего приёма.
«Кто проектировал эти платья подружек?» услышала я.
«Они просто великолепны», взъярилась другая гостья, «такой оригинальности, такой подгонки!»
Я смотрела, как щёки Светланы в дверцах становились напряжёнными каждый раз, когда кто-либо комплиментовал подружек вместо неё. Она потратила уйму денег на своё платье, но все взгляды плывут к моим тканям, сшитым из слёз.

Потом я заметила, как Светлана шепчет по-заговорщически одной из своих старших подруг рядом с баром:
«Честно, эти платья — были просто работа, которую она получила. Моя сводная сестра отчаялась и беспокоилась за время, проводимое с ребёнком. Она бы сшила что угодно, попроси её! Некоторые люди просто кормят сердце других!»
Друг усмехнулась: «Это гениально. Бесплатная мода!»
«Знаю, да ладно. Решила раньше об этом подумать».
Моя физиономия горела от злости.

Двадцать минут перед первым танцем, Светлана внезапно возникла у моего стола и схватила меня за руку.
«Экатерина, мне нужна помощь. Срочно! Ты должна помочь мне».
«Что не так?»
«Приходи. Быстро».
Она потащила меня к туалету, оглядывая вокруг, чтобы никто не смотрел. За дверью, она зашла в самый большой убор.
Её потрёпанное дорогое платье было порвано по всей спинке. Белое трикотажное нижнее бельё ясно светило через большущую дыру.
«О, сенсация!»
«Все увидят!» Она плакала сквозь толстую подводку, превращающую макияж в тёмные дорожки. «Фотографы, киносъёмка, все 200 гостей! Это первый танец. Это должно быть магическое, и я буду прилично позориться. Ты — единственный человек, кто может исправить эту диву. Пожалуйста, Экатерина. Я умру от стыда, если выйду так».

Я смотрела на повреждённую стыковку довольно долго. Плохое производство скрыто под надувшимся дизайнерским ярлыком. Железная ирония.
После, что показалось вечностью, я тихо вытащила из сумочки экстренный чемоданчик. Старые профессиональные привычки живут долго.
«Стой ровно. Не вздыхай глубоко».
«Спасибо, спасибо, спасибо!» она рыдала.
Я склонилась, используя детскую губку, чтобы защитить колени от подозрительного кафеля. Фонарик телефона освещал нежную починку, в то время как веселье гостей звучало за дверьми.
Десять минут спустя, после швейных заклёпок, фасад снова был красив.
Светлана проверила себя в зеркале и вздохнула облегчения. «Благодарю. Ты — ангел-хранитель».
Она повернула назад.
«Постой. Ты должен услышать моё извинение. Не деньги. Точность. Скажи людям, что я делала эти платья. Скажи, что действительно случилось».
«Экатерина, я…»
«Одну правду. Это всё, что я хочу».
Она утихла, не сказав ни слова. Я думала, что это конец.

Но потом, во время речи, Светлана встала.
«Перед продолжением, я должна сказать кое-что. Это извинение, на самом деле».
Мое сердце остановилось.
«Я обошла свою сводную сестру, как будто она безделушка. Как будто её талант ничего не значит. Обещала заплатить за шесть костюмов подружек, потом назвала её дарем под мою свадьбу. Я использовала деньги, отложенные на ребёнок, для закупки материалов, затем сказала, что она должна быть благодарна за работу».
«Сегодня, когда моё платье разорвала, она была единственной, кто спас мне. Но она сделала это. Даже после того, как я обращался с ней.» Светлана достала папку. «Она не заслуживала моей эгоистичности. Но мне стоит поблагодарить её сейчас, вместе с тем, что я должна, и добавить немного на детей».
Она направилась ко мне и подала папку.
«Извини, Экатерина. За всё».
Зал взорвался аплодисментами, но я ничего не слышала, кроме своего сердца. Не из-за денег, а потому, что она.finalно увидела меня как больше бесплатной работы.
Справедливость не приходит с драматическими противостояниями или сюжетами возмездия. Иногда это приходит с иглой, ниткой, и достаточно достоинства, чтобы помочь кому-то, кто этого не заслуживает. И это — точный процесс, который раскрывает глаза.