**Дневник. Ультиматум свекрови**
Сегодня случилось то, чего я давно боялся. Вечер начался с криков матери, как обычно.
— Хватит! — голос Галины Степановны дрожал от ярости. — Дмитрий, либо ты наведёшь порядок в своём доме, либо я уезжаю к тёте Нине!
Ангелина застыла в дверях, сжимая пакеты из «Пятёрочки». Свекровь стояла посреди зала, алым пятном на фоне выцветших обоев, и тыкала пальцем в сторону прихожей.
— Мам, успокойся, — я отложил газету «Комсомольская правда». — В чём дело?
— Спроси у своей жены! — мать всплеснула руками. — Иду от Лидии Ивановны, а эта… — она презрительно скосила глаза на Ангелину, — шепчется с Марьей с третьего этажа! Говорит, будто я им жить мешаю!
Ангелина поставила пакеты на пол. Опять.
— Галина Степановна, я лишь сказала, что иногда устаю от шума…
— От шума?! — мать перебила её. — Значит, мой телевизор — это «шум»? Мои разговоры с подругами — «шум»?
Я посмотрел то на жену, то на мать.
— Ангелина, ну зачем ты…
— Дима, — она сжала кулаки, — Марья спросила, как дела. Я ответила честно.
— Честно?! — фыркнула мать. — Вот оно что! Значит, я — лишняя!
Я потянулся её обнять, но она отшатнулась.
— Не надо! Твоя жена хочет выжить меня из моей же квартиры!
Квартира. Этот вечный камень преткновения. Половину мы выкупили у моего брата Сергея, когда он уехал в Питер. Вторую мать получила после смерти отца. И вот уже шесть лет Ангелина слышит, что «живёт на милости».
— Галина Степановна, — голос Ангелины дрогнул, — я никого не выживаю.
— Ага, конечно! — мать скрестила руки. — Это мой дом! Здесь Дима родился, здесь я мужа хоронила! А ты — так, временная гостья.
— Мама! — я повысил голос впервые за год. — Ангелина — моя жена.
Глаза матери наполнились слезами.
— Значит, выбрал её? Вот как я сына воспитала…
Ангелина ушла на кухню. Я слышал, как звенят банки, как шуршит пакет. Знаю — она плачет, но скрывает. Так было всегда. Сначала мать критиковала её борщи, потом — траты (хотя сама просила купить дорогой сыр), потом стала жаловаться соседкам, что невестка «ленивая».
— Дима, — я вошёл на кухню, — мать просто волнуется. Возраст…
— Возраст? — Ангелина резко обернулась. — Ей 65, а не 95! Она ещё вчера на даче грядки копала!
— Не говори так…
— А как?! Шесть лет терплю! Каждый день — как на минном поле!
Я отвернулся к окну. За ним — двор, детская площадка, наш «Жигулёнок» под слоем снега.
— Может, мне съехать к Сергею на неделю? Дадим всем остыть…
— Ты серьёзно?! — Ангелина схватила меня за рукав. — Ты убегаешь?!
— Я не убегаю! Я…
Из зала донёсся голос:
— Дмитрий! Пусть она извинится, или я уезжаю!
Я вздохнул.
— Ну, извинись. Ради мира.
— За что? За правду?
— За то, что маму расстроила.
Ангелина смотрела на меня, будто впервые видела. Когда мы познакомились в университете, я казался ей сильным. А сейчас?
— Нет.
Я вернулся в зал. Через десять минут мать швырнула чемодан у двери.
— Тётя Нина ждёт! Там меня ценят!
Ангелина сидела за кухонным столом, сжав чашку с остывшим чаем.
— Как мы до этого докатились? — спросила она тихо.
Я молчал.
— Помнишь, что твоя мама сказала на наших свадьбах? «Теперь ты за мужа отвечаешь». А где твоя ответственность, Дима?
В прихожей громыхнула дверь.
**Вечер.**
Мать уехала. В квартире — непривычная тишина.
Ангелина права. Пора выбирать: или я стану главой семьи, или так и останусь «маминым мальчиком».
Завтра поеду к тёте Нине. Поговорю. Твёрдо.
**Урок:** Мужчина должен строить дом, а не жить в мамином.
