Во дворе панельной девятиэтажки, в самом сердце Перми, у ступенек парадного подъезда раскинулось целое озеро. Летом оно чуть подсыхало, но с первыми осенними ливнями возвращалось во всей красе.
Проблема началась с кривого асфальта, который положили ещё в девяностые. Годами тут появлялись новые выбоины, и лужа росла не только вширь, но и вглубь. Обойти её было невозможно, а пройти — значит набрать воды в ботинки.
Жильцы жаловались годами: и в администрацию писали, и депутатов перед выборами звали — всё без толку. Одну неделю её засыпали щебёнкой, но камни куда-то исчезали, а наглое болотце снова вылезало наружу. Битва людей и лужи всегда заканчивалась победой воды.
Зимой оно замерзало, превращая двор в каток, а весной — в непролазную трясину. Летом же высыхало медленно, потому что высокие дома вокруг закрывали солнце.
В детстве Лида обожала прыгать с крыльца прямо в лужу. Брызги летели во все стороны, и это доставляло ей дикую радость. Но повзрослев, она осознала весь масштаб катастрофы.
Осень выдалась тёплая. Проверив утром прогноз, Лида надела туфли — дождя не обещали. Но к обеду хлынул ливень, и лужа разлилась на весь двор. В сумерках она мерцала под фонарями, будто дразнила её. Как теперь пройти?
«Опять потоп?» — раздался за спиной голос.
Лида обернулась — это был сосед с шестого, Виктор Петрович.
«Угу. Думаю, как до подъезда добраться», — вздохнула она. — «Туфли жалко».
Мужчина перелез через низкий заборчик, отделявший клумбы от парковки.
«Давайте за мной», — протянул он руку.
Лида неуверенно перешагнула. Каблуки тут же увязли в рыхлой земле. Ступенек сбоку не было, зато вились густые кусты. Сосед ловко пролез сквозь них, поднырнул под перила и встал на крыльце.
«А я как?» — забеспокоилась Лида.
«Давайте руку. Ветки влево отведите, я вправо. И голову пригните».
С трудом, но Лида выбралась на крыльцо, хоть и зацепила поручень, порвав колготки.
«Лучше резиновые сапоги наденьте завтра. Без меня не справитесь. Или подождёте — помогу?» — в его глазах мелькнул намёк.
«Нет уж, сапоги надену», — отрезала Лида, лишив его надежды на романтику в кустах.
Дома она в красках описала маме своё приключение.
«Конечно, сапоги. Не до красоты сейчас», — согласилась та.
Перед сном Лида отправила гневное письмо в мэрию и на «Госуслуги». Но зная, как долго там разбирают жалобы, переписала телефоны, чтобы звонить с утра.
«А попробуй ещё в прокуратуру», — посоветовала мама.
«Точно! Ты гений».
На следующий день Лида шла на работу в резиновых сапогах. Лужа хлюпала под ногами, будто недовольная. В обеденный перерыв она дозвонилась до прокуратуры. Трубку взяла пожилая секретарша.
«Ждите», — устало сказала та.
«Чего ждать?»
«Зимы».
«Вы что, издеваетесь? Это же каток потом будет! Каждый год кто-то ломает ноги. Приезжайте — сами попробуйте перейти!» — возмутилась Лида.
«Какое море, Белое?» — серьёзно уточнила секретарша.
«Нет, Каспийское!» — парировала Лида.
Трубку бросили. Бороться с равнодушием чиновников оказалось сложнее, чем с лужей.
Вечером, возвращаясь домой, Лида мстительно шлёпнула по воде. Только она поднялась на крыльцо, как мимо пролетела машина, окатив её грязью с ног до головы.
«Ты что, слепой?!» — крикнула она вдогонку.
Внедорожник резко остановился. Водитель выскочил прямо в лужу.
«Чёрт!» — выругался он, забираясь обратно.
«Получил? Так тебе и надо!»
«Простите, не думал, что так глубоко. Как вы тут вообще ходите?»
«Вплавь! Жалуемся годами — ноль реакции. А мамы с колясками как гуляют?»
Они перекрикивались: Лида — с крыльца, мужчина — из машины.
«Надо телевидение позвать. Пусть репортаж снимут — тогда быстро залатают. Мне пора».
Машина умчалась, а Лида задумалась: «Про телевизор — дельная мысль».
На следующий день, вернувшись с работы, она увидела: лужу засыпали щебнем, а сверху положили две доски. Проверив ногой, Лида услышала за спиной хлопок дверцы. Это был вчерашний водитель.
«С колясками по камням не проехать. Временно, конечно. Как вода уйдёт — нормальный асфальт положим».
«Да куда она денется? Вернётся с первым дождём. Мы тут годами мучаемся!» — Лида и не думала благодарить.
«Вы про лужу говорите, как про живую».
«А она и есть живая! Точно нас испытывает».
Мимо прошёл Виктор Петрович, бросив недовольный взгляд на незнакомца.
«Поднимемся? Чайку попьёте», — неожиданно предложила Лида.
«С удовольствием».
«Мам, у нас гость! Он нашу лужу закидал», — крикнула она, переступая порог.
«Ну что ты, Лида? Человек помог», — вышла мама.
При свете Лида разглядела мужчину — лет тридцати, симпатичный. Он тоже её с интересом изучал.
«На что смотрите?»
«Думал, вы постарше», — смутился он.
«Это комплимент?» — фыркнула Лида, уходя на кухню.
За чаем мама спросила, во сколько обойдётся ремонт двора.
«Дорого. Насос, материалы, рабочие…»
«Зато люди спокойно ходить будут. Не вечно же терпеть?» — вставила Лида.
«Конечно. Что-нибудь придумаем».
«А вы, кстати, кто? Из мэрии?»
Мама укоризненно на неё посмотрела.
«Кирилл. Врач».
«Как? Разве не вы щебень сыпали?»
«Нет. Но у меня друг в дорожной службе. Попробуем решить».
«Ой… Простите, я на вас кричала».
«Ничего. Красивое имя — Лидия?»
«Да».
«Очень… тёплое».
Проводив гостЧерез год на месте лужи уже зеленел аккуратный газон, а Лида и Кирилл гуляли тут с коляской, вспоминая, как всё началось.
