Продавец лампочек
С женой мы прожили вместе четырнадцать лет. Познакомились у приятеля на свадьбе.
Хотя, если честно, мне нравилась жена друга, Аня. В неё я влюбился сразу, как только увидел. Все мы тогда были первокурсниками. Я долго не решался подойти, вздыхал и украдкой наблюдал за ней.
Однажды в гардеробе института собралась очередь. Бабушки-гардеробщицы шуршали, раздавая пальто и куртки. Зимой у них всегда аншлаг. Пришла моя очередь, как вдруг Аня дотронулась до моего локтя и протянула свой номерок. С радостью принял её пальто. Она улыбнулась, и я окончательно потерял голову — такие у неё были ямочки на щеках.
Мы вышли вместе, болтая о сессии, преподавателях и планах на Новый год. Сердце бешено колотилось, а в голове звучал торжественный марш.
Хотелось бы сказать, что мы начали встречаться, но нет. Рядом с ней на лекциях вечно сидела её подруга. Лишь когда та прогуливала, я занимал её место. Носил Ане сумки, занимал очередь в столовой, провожал до дома. На большее меня не хватило.
Я был робкий, неопытный в любовных делах, боялся признаться. В итоге дождался: однажды по дороге домой она сказала, что я хороший, но ей нравится Игорь.
Будто ведро ледяной воды вылили на голову. Вот так облом. Что поделаешь — сердцу не прикажешь. Самооценка, и так невысокая, рухнула ниже плинтуса.
Сам виноват. На следующий день сказал Игорю, что Аня к нему неравнодушна. Тот обрадовался — оказывается, он тоже за ней приглядывал, но не лез, считая меня конкурентом. Ну а третий, как известно, лишний. Я отошёл в сторону.
У них всё сложилось быстро. С Игорем мы остались друзьями — наша дружба пережила испытание одной девушкой.
К выпуску они поженились. Тогда многие женились, будто наперегонки. Я же оставался один. Аня в белом платье была ослепительна! На свадьбе я сидел, как в воду опущенный, заливая тоску водкой. Вместо криков «Горько!» глушил ревность стопками.
Наверное, Аня заметила моё состояние, вытащила танцевать — и тем спасла. Иначе к концу вечера я бы рухнул под стол. Она же шепнула: «Пригласи на танец Лену, мою подругу». Сказала — и упорхнула к мужу.
Я пригласил Лену. Она застенчиво улыбалась, когда я наступал ей на ноги. После танца вышел подышать. Лена последовала за мной. Майская ночь была прохладной, а в голове гудело от водки и музыки. Когда из зала донёсся очередной крик «Горько!», я поцеловал её. А потом ещё раз… В зал мы не вернулись. Проводил её, а домой пришёл на рассвете.
Утром разбудил звонок. Голова раскалывалась, во рту было сухо, и я тупо смотрел на экран, пытаясь вспомнить, кто такая Лена. Обрывки воспоминаний обрушились лавиной: поцелуи, ночь, номера телефонов… Всё остальное — туман.
Она спросила, как я себя чувствую, и предложила встретиться. Быстро привёл себя в порядок и пошёл. Храбрость улетучилась. Шёл молча, борясь с тошнотой. Но Лене не нужны были мои шутки. Она рассказала, что два года назад потеряла мать, бросила институт и пошла работать.
Может, те поцелуи подействовали, а может, жалость — но мы стали встречаться. Порой мне казалось, что влюблён. Вскоре мы поженились.
Сначала всё было хорошо. Мы с Игорем открыли магазин электротоваров. Его отец помог с раскруткой. Доходы были скромные, но стабильные.
Однажды женщина попросила сделать копии документов. Я согласился за небольшую плату. Потом повесили объявление — и пошло-поехало. Пока ждёшь копию, присмотришь лампу, вспомнишь про батарейки… Доходы подросли.
Я взял кредит, мы с Леной продали её квартиру и купили новую, с просторной кухней.
Миллионов не зарабатывали, но жили безбедно. Дружили семьями. У Игоря и Ани росла дочка, ждали второго. Игорь ушёл в кондиционеры, а я остался с магазином.
После одной встречи Лена заявила: «Хватит торговать лампочками! Посмотри на Игоря — он уже на джипе ездит!»
Меня задело. Мне нравилась моя работа. Старики приходили ко мне чинить утюги и торшеры — брал недорого.
Мы не бедствовали. Машина, ежегодные поездки на юг… Чего ещё? Детей не было. Лена твердила: «Рано».
Когда она снова упрекнула меня в маленьких доходах, я парировал: «У Игоря уже третий ребёнок будет. Может, и нам пора?»
Лена взорвалась: «Сопли и пелёнки — не для меня! Да и на что их растить с твоими доходами?»
Я сказал, что она может найти кого побогаче.
«И найду! — крикнула она. — А ты уходи. Квартира моя, так что собирай вещи!»
Я опешил: «Куда?»
«Вот именно! — торжествующе сказала она. — Даже любовницы нет, чтобы к ней податься!»
Я собрал вещи и ушёл в магазин.
Развод был громким. Лена орала в суде, что я «не мужик», что «от таких не рожают».
Квартиру разменяли. Я взял кредит и купил однушку.
А тут ещё конкуренты подоспели — в соседнем доме открылся магазин электроники с огромными скидками. Мои продажи упали. Остались лишь старики, которым я когда-то чинил утюги.
Однажды вернулся домой — а пол в воде. Поднял глаза: соседи сверху затопили.
Дверь открыла симпатичная женщина. «Простите! — затараторила она. — Трубу прорвало, сантехник уже едет. Я оплачу ремонт!»
От неё пахло пирогами. Она предложила чай… Я не устоял.
Оказалось, она экономист, работала в больнице. Любила печь, но не для кого — мужа похоронила рано, детей не успели завести.
Я выложил ей про магазин и конкуренцию.
Через два дня она пришла ко мне: «Ваш магазин жизнеспособен. Надо лишь скорректировать ассортимент. Конкуренты скоро поднимут цены — клиенты вернутся».
Так и вышло. Вскоре тот магазин закрылся.
Я снова поверил в себя — благодаря Татьяне. В этот раз не стал тянуть. Сделал ей предложение. Сначала растерялась, но не отказала.
Я засыпал её цветами, водил вИ вот теперь, сидя с Таней на кухне, слушая, как наш сын смеётся в соседней комнате, я понимаю — иногда, чтобы найти свою настоящую лампочку, нужно перегореть в десятке других.
