«Я не такого сына хотел!» — бросил муж, и в тот миг мой мир рассыпался.
— Он прямо в лицо заявляет, будто я родила ему «не того сына». Мол, не таким он представлял отцовство. Теперь я — виновата. Потому что, видите ли, сидела в декрете и «не так» воспитывала Ваню, — срывающимся голосом говорит Ольга, уставившись в стену. Её пальцы сжимаются в кулаки, но в этой дрожи — не только боль, но и ярость.
Ольга и Дмитрий вместе уже четырнадцать лет. Сначала было сложно: врачи не понимали, почему она не беременеет. Она мучилась, проходила унизительные процедуры, а муж ехидно шептал: «Может, ты просто бракованная? Женщина ведь для детей…» Давил, издевался, но она терпела. Потому что любила.
Когда на тесте появились две полоски, сердце Ольги едва не выскочило от счастья. А на УЗИ, услышав: «У вас будет мальчик», Дмитрий заплакал. Подхватил жену на руки и смеялся, как дитя. Всё вокруг стало светлее и добрее. Он заботился, как никогда: сам мыл полы, таскал тяжёлые сумки, готовил. Ночью вставал к малышу, нянчился, учил говорить. В парке, катая коляску, выпрямлялся, словно нёс царскую ношу.
Ваня был его гордостью. Дмитрий грезил, как будет учить сына играть в хоккей, брать его в походы, на рыбалку. Записал его в секцию чуть ли не с пелёнок, покупал клюшки, машинки — всё, что положено «настоящему мужику». Но Ваня равнодушно отворачивался, увлечённо листал книжки, складывал пазлы и рисовал красками.
Когда мальчику стукнуло пять, отец решил — пора «делать из него мужчину». Повёл на хоккей. Ваня расплакался ещё в раздевалке, отказывался надевать коньки, жался к матери. На льду сидел на скамейке, скучал, ковырял лёд клюшкой. Дмитрий срывался, орал, запрещал «ныть». А когда Ольга пыталась объяснить, что сыну интересно другое, он шипел, что это «бабьи прихоти» и она «испортила ребёнка».
Потом Ваня захотел в музыкальную школу. Сам. Услышал пианиста в метро и пропал. Ольга обрадовалась: наконец-то его что-то зацепило. Но Дмитрий взорвался: «Ты что, хочешь вырастить из него сопливого музыканта?»
А когда Ване прописали очки, Дмитрий и вовсе взбесился. «Ботаник! Сопливый очкарик! Я не такого сына хотел!» — ревел он на всю трёшку. Тогда он впервые серьёзно заговорил об ЭКО. «Хочу нормального сына. С нуля. Крепкого, спортивного. Сам буду воспитывать, как положено».
Ольга не верила ушам. Ей уже за сорок. Она выносила, родила, отдала сыну всё. А теперь её винят за то, что Ваня не оправдал чьих-то грёз.
Но худшее было впереди.
Недавно она узнала страшное: у Дмитрия — любовница. Полгода назад у него родился ребёнок на стороне. Сын. Теперь все вокруг перешёптываются: «Ну она же не хотела второго, а он — хотел. Вот и нашёл выход». То есть это норма? Измена, тайная семья — теперь оправдание?
Ольга проплакала три дня. Потом собрала документы, нашла адвоката, но заявление пока не подала. Дмитрий не уходит. Ходит по квартире, бубнит себе под нос. Глаза в пол. А Ольга… она уже не надеется. Только думает: как жить дальше? Как сказать Ване, что отец хочет заменить его другим, «правильным»?
— Не знаю, смогу ли простить. Но я — мать. Должна держаться. Ради Вани. Ради себя. Ради той женщины, которой была до всей этой грязи, — тихо говорит она, смахивая слезу.
Иногда чужая любовь хуже одиночества.
