Тоска по семье и новогоднее чудо: история Светланы
Родителей Светланы не стало рано: отец ушёл первым, а мать, не выдержав горя, покинула дочь, когда той едва исполнилось двадцать. Так Света осталась совсем одна — ни братьев, ни сестёр, ни бабушек с дедушками. Двоюродная тётя по отцу и дядя по матери жили своей жизнью, изредка вспоминая о племяннице раз в пять лет. Неудивительно, что больше всего на свете ей хотелось тепла, уюта и близких людей рядом.
С завистью наблюдала она, как друзья перед Новым годом толпятся на кухне у родителей, готовят оливье и строят планы на гулянку. Готова была отдать последние пять тысяч рублей, чтобы ещё раз посидеть с мамой и папой за праздничным столом. Но время не повернёшь вспять, и оставалось лишь мечтать о своей семье. Казалось, это несбыточно — пока в двадцать шесть лет она не встретила Игоря.
Весёлый, с добрыми глазами и неизменной шуткой наготове, он сразу покорил её сердце. Будто два пазла сложились в одну картинку: вместе им было легко, уютно и смешно. Света трепетала при мысли о знакомстве с его родителями — вдруг не примут? У неё не было родни, чтобы «предъявить» в ответ, а если они решат, что их сын мог найти кого-то «получше»?
Но опасения оказались напрасными. Мама Игоря, Надежда Петровна, встретила её как родную: обнимала, хвалила борщ (хотя он пригорел), а её улыбка грела, как солнце в морозный день. Отец, Геннадий Степанович, поначалу хмурился, как бульдог, но к третьему визиту уже подкладывал Свете самые вкусные кусочки за столом. Видимо, мечтал о дочке — и вот она появилась.
В их доме Светлана чувствовала то, о чём тосковала с детства: семейное тепло. Перед Новым годом они с Игорем съехались. Осваивали совместный быт, спорили, кто моет посуду (проигрывал тот, кто проиграл в «камень-ножницы-бумагу»), и смеялись над своими промахами.
Друзей у обоих было хоть отбавляй, и вскоре компании слились в одну шумную толпу. Когда зашла речь о празднике, все хором закричали: «Гуляем у вас!». Света не возражала — вечеринка с танцами до утра казалась отличной идеей.
За две недели до праздника нагрянули к родителям Игоря. Купили торт «Прага» (классика!), а там уже стол ломится от еды. Надежда Петровна, как всегда, осыпала Свету комплиментами: «Ой, как ты красиво салат выложила!», хотя салат был куплен в «Ашане».
«Ну что, молодёжь, как Новый год встречать будете?» — спросила Надежда Петровна, наливая чай в кружку с медведем.
«Друзья штурмуют нашу однушку! — засмеялся Игорь. — Будет громко, весело и слегка тесно».
Света согласно кивнула, но вдруг спросила: «А вы?»
«Да мы как всегда, — махнул рукой Геннадий Степанович. — «Голубой огонёк», шампанское в 12, и на боковую. В наше-то время…»
В голосе Надежды Петровны Света уловила нотку грусти. Они называли Новый год семейным, но их семья теперь неполная…
Мысль не давала покоя. Почему-то ей стало до слёз обидно *за них*. Сама-то она давно смирилась: друзья заменяли родных. Но теперь рядом были *её* новые близкие.
Вечером Игорь, как настоящий детектив, раскусил её настроение: «Что-то ты после родителей как варёная. Тоска напала?»
Света вздохнула: «Понимаешь… Мне вдруг так захотелось встретить праздник с ними. Тихий, домашний. Как в детстве, когда ещё…» Голос дрогнул.
Игорь не дал договорить: «Всё ясно. Отменяем оргию, едем к родителям».
Друзья, узнав, не обиделись. Некоторые даже задумались: «А может, и нам к маме с папой?»
Родители Игоря, услышав новость, чуть не расплакались. «Вы уверены? — переспросила Надежда Петровна. — Мы же старики, вам с нами скучно!»
«Это Светка так захотела», — подминул Игорь.
Мама обняла её так, что захрустели рёбра.
Новый год вышел волшебным: вместе лепили пельмени, хохотали над «Иронией судьбы», а в полночь Степаныч пустился в пляс под «Миллион алых роз».
Утром под ёлкой Света нашла шоколадного зайца с запиской: «Для Свети от Деда Мороза». Комок подступил к горлу — такую же сладость ей каждый год оставляла мама…
Позже они наверстали упущенное с друзьями. Но главный подарок — чувство, что ты *дома*, — Света пронесла через всю жизнь.
