Когда мне стукнуло семь, у моего отца во второй семье родился сынок, которого назвали в честь папы — Игорем. Игорем Игоревичем.

Как-то раз отец зашел к моей бабке (маминой маме) во двор с карапузом на руках. Черноволосый, черноглазый, с соской во рту, он выпучивал на нас свои огромные глаза. Чепец с кружевами совсем не помогал понять, что это мальчишка.

— Игорек, знакомься, это твоя сестра.

Краткость — конек моего отца. Сказал и поставил полуторагодовалого бутуза перед фактом: у тебя есть сестра.

Бабушкины материнские инстинкты перебороли шок, и она тут же взяла Игорька на руки. Так 15 сентября 1983 года Игорь Игоревич влился в нашу чисто женскую компанию. Мама звала его только «Игоречек», а бабка — «черноглазиком».

С бабкой всё ясно. В ней вообще не было злости.

А вот мама меня поражала. Её обида на отца была такой сильной, что порой перерастала в лютую ненависть… До появления моего сводного брата.

Игорек родился слабеньким — с пороком сердца. Его выходили, но болезнь давала о себе знать. Он с детства был завсегдатаем больниц. Но, вопреки прогнозам, выкарабкался.

Когда отец привозил его к нам, в доме начинался праздник. Этот маленький ураган умел всех расшевелить. Пожирал бабушкины пирожки и мамины вареники. Строил крепости из подушек посреди зала. Пух и перья летали по всему дому. Коты прятались до вечера. Смех разносился по всем шести соткам. Мама всегда говорила:

— Привози его чаще.

Именно благодаря брату отец сумел сохранить наше общение. Благодаря Игорьку мама стала мягче к папе.

Дело не в жалости. Его просто нельзя было не любить. Он обнимал нас, цеплялся ручонками, как медвежонок, и орал во весь голос:

— Тётя Лена, я тебя люблю! Бабуля Катя, я тебя люблю! Пап, я тебя люблю!

Однажды папа свозил нас в Москву, в Сокольники. Цвели каштаны, парк утопал в белом цвете. Чтобы не потерять Игорька, отец купил ему в ГУМе пистолет на батарейках. Малыш жал на курок, игрушка трещала, указывая, где «малышня». Но вот беда — батарейки быстро сели. Папа с криками носился по магазину, а я сидела у него на плечах:

— Дочка, смотри в оба, где этот сорванец?

Нашли его в отделе дамских сумок — он там кокетничал с продавщицами и уплетал конфеты, которые ему дали «тёти».

Потом, когда подрос, мы вместе проходили «воспитательные работы» у отца и дяди. Если вспомнить, не было дня, чтобы они не орали из-за наших проделок. Но уезжать в конце лета домой мы не хотели!

Нас, рыдающих, отец отвозил обратно матерям 29 августа.

В один из Новых годов он повёз нас на городскую ёлку. Связал двое саней и гонял по парку. До сих пор помню наш хохот и снежки, которыми папа нас закидал. Праздник закончился в больнице. Брат вдруг осел в сугроб, задыхаясь. Сердце снова напомнило о себе…

В приемной сидели все: я, папа, примчавшаяся на такси мама Игорька, а потом ввалились моя мать и бабка. Сидели, пялились друг на друга. Молча.

После этого Игорька долго не привозили. Оказалось, его мать была против «этого странного сборища».

Наша женская компания загрустила. Отец приезжал один. Бабка с мамой всё понимали и молчали.

Прошло четыре месяца. Как-то в субботу что-то грохнуло в калитку, и раздался крик:

— Я приехал! Где вы все? Бабуль!!!

До сих пор вижу, как мама с бабкой снимали с забора Игорька и тащили во двор его велосипед. Мы втроем трепали, обнимали и тормошили нашего «черноглазика». Потом мама в панике бросилась звонить отцу. Оказалось, братишка просто сбежал из дома.

Папа влетел во двор бледный, как мел, и заорал:

— Ну всё, где мой ремень? Сейчас ж@пу оторву!

А Игорьку было хоть бы что — он спрятался за мамину спину.

Странный симбиоз. Бывшая жена с обидой, бывший муж, двое детей — родных только по отцу, и бабка, которую все любили.

Всякое бывает.

На моём выпускном он стоял рядом с родителями в белой рубашке и бабочке.

На свадьбе был рядом. Мой красавчик-брат.

Когда хоронили бабку — он тоже был там.

А потом… Отцу досталось самое страшное — пережить собственного ребенка. Наш Игорек умер в 28. Сердце остановилось.

Единственной радостью отца после этого стала моя дочь. Мама после смерти Игорька как будто состарилась вдвое.

А для меня?

Для меня он всегда жив. Мой младший брат, которого когда-то принёс к нам в дом отец.

Автор: Татьяна Биличенко.