В небольшом городке под Ярославлем, где закаты летом золотят поля, моя жизнь в 30 лет наполнена горечью и разочарованием. Меня зовут Светлана, я замужем за Сергеем, детей у нас пока нет, но есть мечты о тихом семейном счастье. Однако каждое лето превращается в пытку из-за родительской дачи, где я вкалываю на грядках, а моя сестра Ольга увозит весь урожай. В этом году мы с мужем твёрдо решили: больше туда не поедем. Родители называют меня эгоисткой, но я устала быть «пахарем», пока Ольга собирает плоды моего труда.
Отказаться от дачи было непросто. Мама, Татьяна Николаевна, сначала не поверила, решила, что я шучу. Но прошлым летом терпение лопнуло. Каждый раз, когда требовалось копать, сажать или полоть, без нас не обходилось. Мы с Сергеем гнули спины под знойным солнцем, а как только наступала пора собирать урожай, появлялась Ольга и забирала всё, оставляя нас с пустыми руками. Родители лишь разводили руками: «Она первая приехала, что мы могли сделать?» Теперь я сказала твёрдо: хватит. Мы не крепостные, чтобы работать на чужую выгоду.
Дача появилась у родителей недавно. В детстве о ней и речи не было. Отец, Михаил Васильевич, и мать работали, и времени на огороды не хватало. Но когда я уехала учиться в техникум в соседний город, они решили: пенсия близко, пора завести участок. Я редко приезжала — билеты стоили дорого, а потом вышла за Сергея и осталась в том городе. Жизнь не задалась, и три года назад мы вернулись в родной Ярославль, в квартиру, доставшуюся мне от бабушки.
Когда мы вернулись, дача уже вовсю плодоносила. Приехали осенью, и мама вздохнула: «Урожай слабый, год дождливый, ничего не выросло». Я поверила, но теперь уверена: Ольга, моя старшая сестра, всё прибрала к рукам. Ольга на пять лет старше, у неё муж и сын. Когда мы вернулись, она как раз выходила из декрета. Мы никогда не были близки, но и не враждовали открыто. Я думала, дача нас сблизит, но жестоко ошиблась.
С первой же весны нас с Сергеем поставили на дачные работы. Участок большой: яблони, груши, грядки с клубникой, смородина, крыжовник, теплицы с огурцами и помидорами, огород с картошкой и свёклой. Всё это требовало ухода. Родители раньше справлялись вдвоём, но с нашим приездом обрадовались: «Теперь у нас есть помощники!» Ольгу с семьёй к работам не звали. Родители не жаловали её мужа, а она отмазывалась сыном: «Дима маленький, не до дачи».
Мы с Сергеем стали главными «огородниками». Весной копали, сажали, поливали, летом пололи, окучивали, боролись с сорняками. Спина болела, руки обгорали, но я верила: ради семьи можно потерпеть. Но когда пришла пора урожая, начался кошмар. Клубнику я попробовала раз — зелёную, кислую. Мама сказала: «К выходным дозреет». Но в субботу клубники уже не было. Ольга приехала в четверг, собрала всё, даже недозрелое, оставила родителям пару стаканов, а остальное увезла: «Диме витамины нужны».
То же повторилось с горохом. «Ещё не готов», — говорили мне, а через два дня: «Ольга приезжала, собрала, иначе перезреет». Огурцы и помидоры мы увидели раз — хватило на салат. Хотели закатать банки, но Ольга опередила: «Огурцы переросли, я забрала на засолку». Мама оправдывалась: «Вы же в воскресенье приезжаете, а они уже переспели!» Я взорвалась: «Почему не позвонить? Не оставить нам? Я тоже хочу закаток!» Мама вздохнула: «Ольга в ипотеке, у них туго, Диме надо питание. Тебе-то проще».
Сердце сжималось от несправедливости. Ольга ни разу не приехала помочь — ни полить, ни прополоть. Она прилетала, как ворона, хватала урожай и улетала. Смородину и крыжовник я даже не видела — Ольга «успела первая». Родители молчали, а я чувствовала себя обманутой. Мы с Сергеем тратили выходные, здоровье, силы, а в итоге оставались ни с чем. Да, всё можно купить в магазине, но как больно, когда твой труд присваивает другой человек!
Осенью я не выдержала. Высказала родителям всё: «Мы тут пашем, а Ольга жрёт? Больше на дачу не поедем!» Они отмахнулись: «Не кипятись, Света». Но я была серьёзна. Этим летом мама звонила, просила помочь: «Сезон начался, вдвоём с отцом не справляемся». Я отказала. Она обиделась, назвала неблагодарной: «Мы вас растили, а ты так?» Но разве я не права? Почему Ольга — госпожа, а я — батрачка? Обида душит, но я не сдамся.
Эта история — мой крик о справедливости. Ольга, может, и считает, что ей важнее, но её жадность ранит. Родители, наверное, хотят мира, но их молчание — предательство. Я хочу, чтобы мои выходные были моими, чтобы мой труд оценили, чтобы моя семья не жила в тени сестры. В 30 лет я заслуживаю отдых, а не грядки ради чужой наживы.
Я — СветланТеперь я знаю, что иногда единственный способ сохранить себя — это вовремя сказать «нет» и уйти.
