Тревожный вечер Алисы
Мы с Артёмом и нашей маленькой дочкой Алисой возвращались домой после дня, проведённого у его сестры. Вечер выдался тёплым, но в моей душе, Ирины, поселилась тревога. Алиса, наша четырёхлетняя отражда, весь день была не по себе. Обычно она — вечный двигатель, смеётся, болтает без остановки, а сегодня сидела тихо, почти не притрагивалась к еде и смотрела в пол. Я пыталась себя успокоить, но материнское сердце чувствовало — с моей девочкой что-то не так, а что именно, понять не могла.
С Артёмом мы женаты семь лет, и Алиса — наш лучик света. Она всегда была живой, любознательной, с огоньком в глазах. Гости у сестры Артёма, Ольги, — наша добрая традиция. Ольга души не чает в Алисе, каждый раз печёт для неё что-то вкусное, а её дети, наши племянники, носятся с ней, как с королевой. Но сегодня всё было не так. Алиса не захотела играть, отказалась от пирога, который обычно съедала в мгновение ока, и даже не улыбнулась шуткам Ольги. Я заметила это ещё за столом, но решила не раздувать из мухи слона — может, просто устала?
В машине, пока ехали домой, я не выдержала и тихо сказала Артёму: «Тёма, ты видел, какая Алиса сегодня? Будто не здесь». Он пожал плечами: «Ира, может, перегуляла? Дети же — то смеются, то хнычут». Но я видела, что и он встревожен, хоть и делает вид, что всё в порядке. Алиса сидела сзади, прижав к себе плюшевого медвежонка, и молчала. Я протянула руку, погладила её по волосам: «Алисонька, что случилось, родная?» Она лишь покачала головой и отвернулась к окну. Сердце у меня сжалось.
Весь день у Ольги я пыталась понять, что могло её расстроить. Может, дети обидели? Но племянники вели себя как обычно — ласково и весело. Может, что-то услышала? Ольга рассказывала о проблемах на работе, но мы говорили тихо, чтобы дети не слышали. Или еда? Может, съела что-то не то? Я мысленно перебрала все блюда: салаты, котлеты, пирог. Нет, всё было свежее, я сама пробовала. Так в чём же дело?
Дома я уложила Алису спать, но она долго ворочалась. Я сидела рядом, напевая её любимую колыбельную, и чувствовала, как подступают слёзы. Материнское чутьё кричало: что-то не так. Когда Алиса наконец уснула, я вышла к Артёму, который смотрел телевизор. «Тёма, — сказала я, — завтра к врачу. Серьёзно, она не такая, как всегда». Он вздохнул: «Ира, ты вечно переживаешь. Может, просто не выспалась?» Но я видела, что и он не уверен.
Я легла, но мысли не давали покоя. А вдруг это не просто каприз? Может, она заболела? Я вспомнила, как пару месяцев назад она простудилась, но тогда была вялой, а не такой отрешённой. Или это что-то душевное? Может, в садике что-то случилось? Алиса любит садик, но вдруг кто-то её обидел? Я прокручивала в голове последние дни, ища подсказку. Вчера она была весёлой, рисовала мне картинки, а сегодня — будто чужая.
Утром я решила с ней поговорить. Алиса проснулась чуть бодрее, но улыбаться не спешила. Я села рядом, обняла её: «Алисонька, скажи маме, что тебя тревожит? Можешь мне всё рассказать». Она помолчала, потом прошептала: «Мам, я боюсь, что вы с папой станете ругаться, как тётя Оля». Я остолбенела. Ольга? Мы с Артёмом никогда не ссорились при Алисе, но вчера Ольга громко спорила с мужем по телефону. Неужели Алиса это услышала и испугалась?
Я крепче прижала её: «Родная, мы с папой тебя очень любим и не будем ругаться. Тётя Оля просто устала, у неё свои дела». Алиса кивнула, но я видела — сомнения ещё остались. Мы с Артёмом обсудили это, и он согласился: нужно быть осторожнее с разговорами при ней. «Ира, — сказал он, — она у нас чуткая. Надо больше с ней говорить». Я кивнула, но тревога не уходила.
Теперь я слежу за Алисой, как орлица. Мы договорились больше времени проводить вместе, играть, обсуждать её чувства. Я позвонила Ольге, рассказала, и она ужаснулась: «Ира, я и не думала, что Алиса услышит! Прости!» Я не виню её, но теперь знаю: дети впитывают всё, даже то, что кажется нам незначительным. Алиса понемногу оживает, вчера даже рассмеялась, когда Артём катал её на плечах. Но где-то внутри всё равно щемит. Быть матерью — значит вечно волноваться, правда? Но ради её улыбки я готова на всё.
