«Ну и мне бы квартирку подарили!» — как тёща чуть не разрушила нашу семью из-за жилья
Бывает, просто хочется жить тихо-спокойно. Без скандалов, вечных упрёков и требований. В своём уголке, с любимым человеком. Мы с Лизой наконец этого добились. После моего повышения и перехода на удалёнку решили — хватит городской суеты, пора за тишиной. Купили домик в пригороде Екатеринбурга. Простор, свежий воздух, берёзы под окном — всё, как мечтали.
Лиза работает на себя — делает маникюр, клиенток хоть отбавляй. Дамы приезжают со всего города, запись на недели вперёд. Она счастлива, а для меня главное — видеть её довольной. Живём в основном на мою зарплату, её доход — скорее для души.
В городе осталась двушка. Продавать не стали, сдали — на чёрный день да и доход стабильный. Мало ли — дочка подрастёт, или самим вдруг захочется обратно. Но, как выяснилось, спокойствие наше длилось недолго. Потому что на эту квартиру глаз положила… тёща.
Галина Семёновна, мягко говоря, дама с характером. Режет правду-матку, не стесняясь. Живёт с младшей сестрой — той вечно «ветер в голове». Не знаю, как Лиза при такой родне выросла адекватной — прямо загадка природы.
А жильё Галины Семёновны кануло в Лету, когда она влезла в финансовую аферу. Мы с Лизой уговаривали, умоляли не связываться. Но тёща стояла на своём. Итог — долги, суды, и квартиры как не бывало. Осталась у разбитого корыта.
Из жалости купили ей комнату в старом общежитии. Не дворец, но с ремонтом, санузлом отдельным. Хоть не на улице. Но, видимо, зря. Через пару месяцев Галина Семёновна начала намёкать, что мы «купаемся в роскоши» — и дом, и квартира, живём, как графы. А она — в «клоповнике», одна.
А потом явилась к нам без предупреждения — с сестрой, конечно. За чаем вдруг невинно так заявляет:
— Вот могли бы и квартиру мне отдать. У вас же две! Сами-то в доме живёте! А мне на старости лет в этой клетушке торчать?
Я чуть чаем не подавился. Лиза остолбенела. Сдержался, напомнил, что уже помогли с жильём. Но Галина Семёновна только фыркнула:
— Это не жильё! Это — унижение. Я вам не чужая, между прочим!
Стало душно. Не от злости — от безнадёги. Я-то понимал: дай мы ей квартиру — она бы сразу следующее потребовала. Таким вечно мало.
Начался прессинг. Вечерние звонки. Сначала нытьё, потом угрозы. Потом — намёки, что «есть люди», которые «помогут» нам «поделиться». Прямо заявила: если не отдадим квартиру, «всем расскажет, какие мы подлецы».
Не выдержал. Заблокировал номер. Убедил Лизу сделать то же. Она ревела. Говорила, что стыдно, страшно, не верила, что родная мать так может. Но согласилась. Мы — семья. И если родня переходит границы, надо ставить точку.
Теперь Галина Семёновна «отреклась» от дочери. Мол, «больше не семья», и «увидит ли внучку — ещё посмотрим». Мы в растерянности.
Но ясно одно: отдали бы квартиру — потом потребовала бы машину. А там и дачу. Таким всегда мало.
Родня — те, кто должен быть опорой, а превращается в проблему. И выбираешь: быть «хорошим зятем» или защитить свою семью. Я выбрал второе. Пусть и горько.
