Пять лет назад мой сын Артём Каменев разорвал брак. С той поры в груди у меня поселилась ноющая рана, чувство предательства, которое не утихает. Он ушёл, когда его двойняшкам не исполнилось и полугода. Просто собрал вещи и исчез. Хотя в его доме были прекрасная жена Алевтина и два крошечных ангела, так нуждавшихся в отцовской любви.
Алевтина тащила всё на себе: ночные бдения, крики младенцев, пелёнки, колики, бесконечные укачивания. Она бледнела от бессонницы, но ни слова жалобы. А Артём тем временем «искал себя». Появилась юная любовница, сначала тайком, потом – ультиматум: либо уходит она, либо развод. И он… выбрал её.
Я не смогла это переварить. Я, его мать, не понимала – как можно оставить жену и двух беспомощных малышей ради куколки с надутыми губками? Я сказала ему тогда: «Счастье, построенное на чужих слезах, – ненастоящее». Он не услышал. Через год стоял на коленях перед этой Ларисой с кольцом. На их свадьбе я не была. Стыдно. Горько. Режет душу.
Сейчас они ютятся в съёмной однушке и воспитывают сынишку. Моего внука. Умом понимаю. Но сердце не принимает. Ведь у меня уже есть внуки – те самые двойняшки от Алевтины. Люблю их без памяти. Алевтину не бросила. Наоборот – держусь за неё. Она не должна страдать дважды.
Она зовёт меня мамой. Вместе встречаем праздники, делим будни. В прошлое Рождество позвала сына – отказался, потому что Ларису не звали. А я не могу смотреть на ту, что разрушила семью. Не могу. А Алевтина пришла. Накрыли стол, свечи, дети распевали рождественские песенки. Было тихо. По-настоящему.
Жаль мне Алевтину. Живёт только детей ради. Не жалуется, в новые связи не ввязывается, хотя могла бы. Говорю: «Тебе бы ещё пожить». Она смотрит потухшими глазами и молчит. Боль не отпускает.
А сын… Артём. Чужой стал. Звонит редко, а в этот Новый год и вовсе промолчал. Даже банального «С праздником, мам» не дождалась. Знает – Ларису не приму. Злится, дуется. А я… Не понимаю, как он смотрит в зеркало, зная, кого предал.
Иногда ночью просыпаюсь от мысли: а не переборщила ли я? Может, стоило простить? Да как? Как простить того, кто отвернулся от рыдающих младенцев ради новой страсти? Не знаю.
Жизнь пошла другим путём. Уже не будет, как прежде. Мы с Алевтиной вместе провожаем детей в школу, учим уроки, лечим сопли, слушаем их бесконечные истории. Они обнимают меня, зовут бабулей, рисуют смешные картинки. Мне этого хватает. Пусть мир треснул пополам, но у нас осталось что-то крепче обид.
А Артём… Может, когда-то одумается. Когда будет поздно. Когда поймёт – новый дом, построенный на слезах, долго не простоит. А пока я просто живу. Ради внуков. Ради памяти о том, что было. Ради себя.
И да… Я до сих пор не простила. И не уверена, что смогу.
