Утром её чемодан стоял в прихожей.
Лена начал Сергей.
Не надо, отрезала она. Ты сделал свой выбор. Теперь я делаю свой.
Дверь захлопнулась. Сергей остался один.
Он сидел на кухне и ворошил вилкой остывший картофель. Без двадцати семь. Елена опаздывала уже на два часа.
Телевизор в углу бубнил про очередной коррупционный скандал, но Сергей не слушал.
Взгляд скользил по знакомым деталям: ситцевые занавески с ромашками, которые Лена купила в Икее, его засаленные тапки у батареи, её пушистый халат на вешалке.
Всё на месте. Кроме неё самой.
Дверь щёлкнула. Ну наконец-то.
Сережа, прости, ради Бога! раздался усталый голос. У бабушки давление подскочило, пришлось скорую вызывать.
Сергей поморщился. Опять эти старики.
Елена влетела на кухню растрёпанная, с красными от слёз глазами.
Ну и что с ней? спросил он, не отрываясь от тарелки.
180 на 110. Врач сказал, теперь за давлением следить Лена плюхнулась на стул. Дедушка вообще чуть сознание не потерял от страха.
А телефон у них отвалился? Сами не могли скорую вызвать?
Елена вздрогнула, будто её ударили.
Сергей, им по семьдесят пять! Они перепугались! А они моя семья
А я что, не семья? Сергей отложил вилку и посмотрел на жену. Дома пусто, ужин холодный. Я с работы приполз, а ты
Сейчас разогрею, прошептала она и потянулась к плите.
Но раздражение уже клокотало внутри. Раньше она встречала его у порога. Тапочки подавала, чай наливала, расспрашивала про день.
А теперь вечно эти деды.
Лена молча копошилась у плиты. Плечи опущены, руки дрожат, когда передвигала сковородку.
Сергей смотрел на её затылок и вспоминал, как раньше она оборачивалась к нему с улыбкой.
Когда это было? В прошлом месяце? Или в позапрошлом?
Слушай, смягчил он голос, может, им сиделку нанять? У них ведь пенсия есть.
Лена замерла с поварёшкой в руке.
Какая пенсия? У бабушки двенадцать тысяч, у деда семнадцать. Половина уходит на таблетки и квартплату.
Как двенадцать? удивился Сергей. Она же всю жизнь проработала.
Библиотекарем в районной читальне, Лена повернулась к нему. Серёж, ну ты же знаешь.
Он не знал. Никогда не вникал в финансы тёщи с тестем.
Его родители умерли давно, оставив двушку в Люберцах, которую он тут же продал. А с Лениными виделся раз в год на Новый год.
Ну тогда пусть нанимают помощницу на пару часов, предложил Сергей. Убраться, еду приготовить.
На что нанимать? голос жены задрожал. Ты вообще слышишь, что я говорю? Двадцать девять тысяч на двоих!
Сергей пожал плечами. Он не привык считать чужие деньги. У них с Леной хватало его зарплата менеджера плюс её подработка репетитором.
Жили скромно, но без долгов.
За окном сгущались сумерки. Лена поставила перед ним разогретую тарелку и села рядом. Сама не ела только подперла голову рукой и уставилась в стол.
Лен, позвал он. Я не против помочь. Но нельзя же бросать семью.
Какую семью? она подняла глаза. Мы с тобой это семья?
Вопрос повис в воздухе.
Сергей жевал картошку и размышлял. Семья Наверное. Хотя детей у них не было. Лена не могла, а усыновлять они так и не решились.
Так и жили тихо, будто в застывшем времени.
Конечно, семья, наконец сказал он.
Следующие недели превратились в сплошной кошмар.
Лена пропадала у родителей через день. То в больницу сводить, то лекарства купить, то просто пыль протереть.
Сергей возвращался в пустую квартиру.
Гора посуды в раковине, неубранная кровать, в холодильнике вчерашний суп.
Я больше не могу, заявил он однажды вечером. Всё развалилось.
Что именно развалилось? устало спросила Лена. Она только зашла, в руках мешок с грязным бельём. Ты разучился пельмени варить? Или тарелки мыть?
Дело не в этом.
Тогда в чём?
Сергей запнулся. Дело было не в быте. Дело в том, что он привык быть центром её вселенной. А теперь этот центр сместился.
Они же взрослые люди, попробовал он. Как-то жили без тебя.
Бабушка вчера упала в ванной. Два часа пролежала, пока я не приехала, Лена швырнула мешок на пол. Что, по-твоему, я должна была сделать? Бросить их?
Нанять сиделку!
На что нанять? закричала она. На что?!
Они орали друг на друга впервые за двенадцать лет брака.
Лена рыдала, размазывая слёзы по лицу. Сергей чувствовал, как внутри всё переворачивается.
Сергей, ты вообще понимаешь, что говоришь? голос жены дрожал от ярости. Это мои родители! Моя мать! Мой отец!
А я что? взорвался он. Я тебе кто? Постоялец? Сосед по лестничной клетке?
Ты мой муж! Но они
Но они важнее! перебил Сергей. Я всё понял! Двенадцать лет всё было нормально, а теперь ты вдруг вспомнила про дочерний долг!
Лена отпрянула, будто он её ударил. Она стояла у двери с уже собранной сумкой, руки дрожали, но голос был твёрдым.
Я не вспомнила. Я просто больше не могу притворяться, что тебя это не задевает.
Сергей молчал, глядя в пол.
Щёлкнул замок. Хлопнула дверь.
И в тишине пустой квартиры он впервые за долгое время услышал, как тикают часы.
