Дядя пожалуйста, возьмите мою сестрёнку. Она очень голодная
Этот голос, почти потерявшийся в городском шуме, застал Максима Волкова врасплох. Он шёл быстро, почти бежал, уткнувшись взглядом вперёд, погружённый в мысли о сделке, от которой зависело его будущее. Сегодня всё должно было решиться миллионы, контракты, доверие инвесторов. После смерти жены Катерины работа была единственным, что удерживало его на плаву.
Но этот голос
Он остановился и обернулся.
Перед ним стоял мальчик лет семи. Худенький, в потрёпанной одежде, с глазами, полными слёз. В руках он держал свёрток крошечную девочку, завёрнутую в выцветшее одеяло. Малышка тихо хныкала, а брат прижимал её к груди, будто от этого зависело всё.
Где твоя мама? Максим присел на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.
Она сказала, что скоро вернётся но прошло уже два дня, прошептал мальчик. Я ждал здесь
Мальчика звали Артём, девочку Лиза. Больше с ними никого не было. Ни записки, ни адреса, только бесконечное ожидание и голод. Максим предложил вызвать полицию, обратиться в социальные службы, купить еды. Но при слове «полиция» мальчик сжался.
Пожалуйста, не отдавайте нас Они заберут Лизу
В тот момент Максим понял он не сможет уйти. Что-то внутри него, окаменевшее от горя, дало трещину.
Они зашли в ближайшую столовую. Артём ел торопливо, будто боялся, что у него отнимут еду. Максим покормил Лизу молоком, которое купил на месте. Впервые за долгое время он почувствовал себя нужным. Не как бизнесмен. Как человек.
Отмени все встречи, сухо бросил он в телефон своему помощнику.
Полиция приехала быстро. Всё казалось формальностью: вопросы, бумаги. Но когда Артём сжал его руку и прошептал: «Вы же не отдадите нас, правда?», Максим ответил не задумываясь:
Не отдам. Обещаю.
Временную опеку оформили быстро. Знакомая соцработница, Анна Соколова, помогла ускорить процесс. Максим твердил себе: «Только пока не найдут их мать».
Он привёз детей в свою просторную квартиру. Артём молчал, крепко держа Лизу. В их глазах был страх не перед ним, а перед жизнью. Квартира, прежде наполненная тишиной, казалась ещё пустыннее. Но теперь в ней было дыхание, движение, детский плач и тихий голос Артёма, напевающий сестре колыбельную.
Максим путался с подгузниками, забывал про график кормлений, не умел правильно держать малышку. Но Артём помогал. Он был тут, серьёзный не по годам, делая всё молча, без жалоб. Лишь однажды сказал:
Я просто не хочу, чтобы ей было страшно.
Как-то ночью Лиза заплакала. Артём взял её на руки и запел тихонько. Девочка успокоилась. Максим сглотнул ком в горле.
Ты так хорошо о ней заботишься, сказал он.
Пришлось научиться, ответил мальчик без упрёка, просто констатируя факт.
А потом раздался звонок. Это была Анна.
Нашли их мать. Она жива, но в реабилитации. Тяжёлая наркозависимость. Если закончит лечение, может вернуть права. Если нет государство заберёт детей. Или ты.
Максим молчал.
Ты можешь оформить опеку. Или усыновить. Выбор за тобой.
В тот вечер Артём рисовал в углу. Не играл, не смотрел мультики просто рисовал. Вдруг тихо спросил:
Нас опять заберут?
Максим опустился рядом на колени.
Не знаю но я сделаю всё, чтобы вы были в безопасности.
А если всё же заберут? в голосе мальчика дрожала беззащитность.
Максим обнял его.
Не позволю. Обещаю. Никогда.
На следующий день он позвонил Анне:
Я хочу оформить опеку. Навсегда.
Начались проверки, собеседования, визиты. Но теперь у него была цель защитить этих детей. Он купил дом за городом с садом, тишиной, безопасным местом. Артём начал оттаивать. Бегал по траве, читал вслух, рисовал, пёк пирожки. Максим снова научился смеяться.
И однажды ночью, поправляя одеяло над спящим Артёмом, он услышал:
Спокойной ночи, папа
Спокойной ночи, сынок, ответил он с комом в горле.
Весной усыновление оформили официально. На бумаге стояла подпись. Но в сердце Максима всё было ясно гораздо раньше.
Первое слово Лизы «папа» стало самым дорогим звуком в его жизни.
Он никогда не планировал быть отцом. Но теперь не представлял жизнь без них. И если бы кто-то спросил, когда началась его новая жизнь, он бы ответил без колебаний:
В тот момент, когда услышал: «Дядя, пожалуйста»
