«Ни мужа, ни успеха», шептались одноклассницы за её спиной на встрече выпускников. Их лица вытянулись, когда в зал вошёл её спутник
Смотрите, Беляева пришла. Одна, как всегда.
Шёпот ударил Ксению под рёбра, будто острый нож. Она не обернулась. Зачем? Она и так знала, кто это. Вероника Одинцова.
Королева их школьного улья, чей яд за годы лишь стал концентрированнее.
Ресторан гудел, словно встревоженный рой. Десять лет спустя. Музыка гремела, заглушая звон бокалов и фальшивые комплименты.
Ксения сделала несколько шагов в зал, чувствуя себя на вражеской территории. Она знала: её появление не останется незамеченным.
А платье наверное, из какого-то дисконта, подхватил второй голос. Светлана Полякова, вечная фрейлина Вероники.
Ксения провела пальцем по краю бокала с минералкой. Платье сшили на заказ по её эскизам. Но им этого не понять. Для них ценность определялась только громкими логотипами.
Она окинула зал взглядом. Те же лица, только с отпечатками времени: у кого-то залысины, у кого-то морщины или лишний вес. Но в глазах читалось то же самое желание самоутвердиться за чужой счёт.
Она чувствовала их взгляды, жгущие спину. Они ждали реакции. Ждали, что она сгорбится, убежит в туалет, как в десятом классе, когда они вылили ей за воротник банку ледяной газировки перед всей столовой.
Но Ксения не сгорбилась. Она лишь поправила идеальную складку на рукаве.
Она сделала глоток. Вода казалась безвкусной.
Вероника не выдержала паузы. Подошла сама, вся сверкая пайетками и самодовольством. За ней, как всегда, тенью тянулась её свита.
Ксюша! Привет! Я уж думала, ты не придёшь. Испугалась?
Её улыбка была произведением искусства идеальные виниры и ни капли тепла.
Добрый вечер, Вероника, ровно ответила Ксения, глядя ей прямо в глаза.
Как ты? Всё ещё копаешься в пыльных архивах? Разбираешь никому не нужные бумажки?
Это был не вопрос. Это было утверждение. Утверждение её никчёмности.
Я сменила работу.
Неужели? в голосе Вероники прозвучало искреннее удивление, смешанное с презрением. И кем же теперь? Старшим архивариусом с надбавкой за вредность?
Вокруг них образовался вакуум. Разговоры стихли. Все смотрели. Это было их маленькое шоу.
Ксения слегка улыбнулась. Она знала, чего они хотят. Они жаждали услышать о скучной, серой жизни.
Об ипотеке, которую она тянет одна, об отсутствии перспектив. О том, что у неё ничего не сложилось. Они хотели подтверждения, что их школьная иерархия была правильной.
Что они победители, а она так и осталась на обочине.
Что-то вроде того, неопределённо ответила Ксения, сознательно давая им то, чего они хотели.
Вероника торжествующе хмыкнула и повернулась к своей свите, будто говоря: «Ну что, я же предупреждала?»
Я же говорила. Ничего не меняется. Ни личной жизни, ни нормальной карьеры.
Фраза прозвучала громко. Достаточно громко, чтобы её услышали все. Приговор, вынесенный и утверждённый.
Ксения опустила глаза к бокалу. Пальцы, державшие тонкую ножку, даже не дрогнули. Она просто ждала.
И в этот момент тяжёлые двери ресторана распахнулись.
В зал вошёл мужчина.
Высокий, в безупречном костюме, который стоил дороже, чем все их машины вместе взятые. Его движения были уверенными, спокойными. Он тихо сказал что-то администратору и окинул зал взглядом.
Шумный зал будто захлебнулся. Музыка вдруг показалась слишком громкой и неуместной.
Все женские взгляды устремились к нему. Кто это? Депутат? Бизнесмен?
Мужчина нахмурился, ища кого-то глазами. И нашёл.
Его лицо смягчилось, и он улыбнулся той же улыбкой, которую Ксения видела каждое утро. Улыбкой, предназначенной только для неё.
Не обращая внимания на остолбеневшие лица и разинутые рты, он уверенным шагом направился через весь зал. Прямо к её столику.
Он подошёл и мягко коснулся её плеча.
Прости, что заставил ждать. Задержался на переговорах.
Ксения подняла на него глаза и улыбнулась в ответ искренне, тепло.
Ничего страшного, Святослав. Я знала, что ты приедешь.
Он наклонился и поцеловал её лёгкий, но уверенный прикосновение к губам. Жест, в котором было столько интимности и спокойствия, что он прозвучал громче любых слов.
Лицо Вероники на мгновение стало маской чистого изумления. Её мозг отчаянно пытался обработать информацию, которая не вписывалась в её картину мира.
Она оч
