В холодном, как склеп, кабинете нотариуса сидела сирота Маша, сгорбившись под тяжестью злобных взглядов. По обе стороны от неё, словно волки у края загона, восседали её муж Григорий и его любовница Лидия. Он ехидно ухмылялся, будто уже всё выиграл, а она ядовито хихикала, словно представляла, как будет терзать свою жертву. Воздух в комнате был густым, как патока, пропитанным скрытой ненавистью и завистью. Нотариус сухой, как пергамент, старик с каменным лицом зачитывал завещание тёти Анны, единственной женщины, которая когда-то смотрела на Машу с любовью.
«и всё имущество, включая дом, землю и сбережения, переходит Григорию Ивановичу», провозгласил он, словно не замечая, как Лидия едва сдерживает торжествующий смешок. Её глаза горели, как угли, а алые губы растянулись в ухмылке. Маша почувствовала, как внутри что-то ломается.
Григорий громко захохотал, его смех отражался от стен, будто издеваясь над самой судьбой. Лидия подхватила, её голос звенел, как лезвие ножа. Маша сидела, сжимая кулаки, не в силах поднять глаза. Неужели всё, что осталось от её жизни это письмо? После стольких лет унижений, лишений и одиночества ей не досталось ни куска хлеба, ни крыши над головой лишь жалкий клочок бумаги. Это был не подарок, а плевок судьбы.
Конверт, который вручил ей нотариус, казался тяжелее камня. Она взяла его без слов и вышла под градом насмешек Лидии:
«Письмо! Ну хоть печку растопить сгодится!»
Маша вернулась домой, будто на казнь. В своей крохотной комнате, где стены пахли сыростью, а окно выходило на пустырь, она долго сидела, держа пожелтевший конверт. Пальцы дрожали. Тётя Анна была единственной, кто видел в ней не обузу, а живую душу. С усилием, будто разрывая не только печать, но и собственную плоть, она вскрыла конверт.
«Дорогая моя Машенька, начиналось письмо, если ты читаешь это, значит, меня нет, и мир снова обошёлся с тобой жестоко. Прости, что не сумела защитить тебя лучше. Но знай всё, что у меня было, я спрятала для тебя. Григорий и его змея получат лишь то, что лежит на виду. В старом дубе у реки, где мы читали книги, есть тайник. Найди его. Там твоя свобода».
Сердце Маши забилось, как птица в клетке. Воспоминания нахлынули: могучий дуб, словно страж леса, дупло, где они прятали книги от дождя, тётин голос, читающий ей на ночь. Она не верила своим глазам. Это был не конец. Это было начало.
На рассвете, пока деревня ещё спала, Маша пошла к реке. Григорий и Лидия, упоённые мнимой победой, даже не заметили её ухода. С трепещущим сердцем она шагала к своему будущему.
В дупле, под слоем мха и времени, она нашла шкатулку. Внутри документы на домик в соседней области, сберкнижка на её имя, пачка писем от тёти Анны, полных любви и веры, и медальон с гравировкой: «Ты сильнее, чем думаешь».
Эти слова стали для неё спасательным кругом в бушующем море. Она вернулась, собрала скудные пожитки и уехала той же ночью. Григорий и Лидия, пьяные от воображаемого триумфа, даже не заметили её исчезновения. А когда спохватились было поздно. Доставшийся им дом разваливался, земля была в долгах, а «сбережения» оказались миражом, потраченным ещё до смерти Анны.
Маша начала новую жизнь. В маленьком домике у моря, где каждое утро начиналось с криков чаек, она обрела свободу. Читала тётины письма, училась, работала и впервые дышала полной грудью. По вечерам, глядя на закат, шептала: «Спасибо, тётя Аня». А далеко-далеко Григорий и Лидия ругались, проклиная своё жалкое наследство.
Письмо оказалось не просто бумажкой. Оно стало ключом к жизни, которую Маша заслуживала. В честь тёти она взяла имя Анна и начала всё заново. Работа в местной библиотеке стала её призванием. Она помогала детям учиться читать, а по вечерам сама штудировала старые учебники. Медальон стал её талисманом напоминанием, что её не сломить.
Но прошлое не отпускало так просто. Через полгода в городке объявился Григорий. Его щегольский костюм потрёпался, взгляд потух, а высокомерная усмешка сменилась злобной гримасой. Лидия бросила его, когда выяснилось, что «наследство» сплошные долги. Услышав от местных сплетниц, что Маша живёт неподалёку, он явился к её порогу, пылая яростью.
«Ты! рявкнул он, стуча кулаком в дверь. Думаешь, можешь украсть то, что по праву моё?! Где деньги Анны? Я знаю, она что-то спрятала!»
Маша, стоя на пороге, спокойно смотрела на него. Годы унижений научили её держать голову высоко.
«Ты получил то, что хотел, Гриша, тихо сказала она. Тётя знала, кто ты есть. Уходи».
Он сделал шаг вперёд, но в её глазах не было страха. Что-то в её уверенности остановило его. А может, это был сосед Иван, крепкий рыбак, проходивший мимо и задержавшийся на шум. Григорий выругался и ушёл, пообещав вернуться.
Маша не боялась. Она знала, что Григорий пустой человек, съеденный собственной жадностью. Но на всякий случай написала нотариусу, чтобы перепроверить завещание. Ответ пришёл быстро: всё было чисто. Тётя Анна предусмотрела даже его попытки оспорить её волю.
Шло время. Маша обжилась в городке. Подружилась с Иваном, простым и добрым мужчиной. Он учил её рыбачить, а она давала ему книги. Однажды, разбирая чердак, она нашла ещё одно письмо, зашитое в старую подушку:
«Машенька, если жизнь станет тяжёлой, помни ты не одна. Ищи тех, кто видит твою душу. Они твоё настоящее богатство».
Эти слова стали её путеводной звездой. Маша стала помогать другим сиротам, старикам, всем, кому не хватало тепла. Организовала бесплатные уроки в библиотеке для детей из бедных семей. Городок ожил, а люди полюбили «тихоню Анну, что живёт у моря».
Григо
