После сорока семи лет брака мой муж неожиданно объявил, что хочет развестись. Его слова стали ударом, от которого я до сих пор не могу прийти в себя.

Когда-то мы клялись друг другу быть вместе и в горе, и в радости. Мы прошли через болезни, воспитание детей, тяжёлые времена, когда денег едва хватало, и радостные моменты, которые, казалось, только укрепляли наш союз. Но в тот обычный осенний вечер всё перечеркнули несколько фраз.

Я наливала чай в две кружки, когда услышала его голос — ровный, будто чужой:

— Валентина, нам надо поговорить.

Меня охватило предчувствие беды. Так обычно начинаются разговоры, которые переворачивают жизнь. И я не ошиблась.

— Я хочу развода, — сказал он.

В тот момент земля ушла из-под ног. Ложка со звоном упала на пол, а я, едва переводя дыхание, прошептала:

— Ты серьёзно?

Он смотрел на меня так, будто обсуждал не крах всей нашей жизни, а ремонт на даче:

— Ну, Валя, — усмехнулся он с какой-то чужой холодностью. — Не скажешь же, что ты этого не ждала.

Я онемела. Каждая клетка моего тела протестовала против его слов, а он продолжал, словно заученную речь:

— Между нами давно ничего нет. Нет того огня, что был когда-то. Всё превратилось в привычку. Я не хочу доживать свои дни в этой тоске. Хочу свободы. Может, даже ещё раз полюбить. Ощутить то, о чём мы с тобой давно забыли.

Его слова резали, как нож. Как он мог? Как мог говорить о годах, прожитых вместе, о нашей любви, о детях — будто это была просто старая вещь, от которой пора избавиться?

Перед глазами мелькали картины: как мы строили дом в Подмосковье, как отмечали Новый год с детьми и внуками, как он сжимал мою руку, когда я рожала первого сына… Всё это для него теперь стало лишь страницей из прошлого, которую он спешил перелистнуть.

Я стояла, будто парализованная, не веря, что этот седой мужчина передо мной — всё тот же Сергей, с которым мы когда-то шли по жизни, обещая никогда не расставаться.

— Почему сейчас? — едва слышно спросила я. — Почему после стольких лет?

Он пожал плечами:

— Понял: если не сейчас, то никогда. Не хочу перед смертью жалеть, что жил не так, как хотел.

Меня накрыла волна гнева и боли. А как же я? А наши дети, внуки, наш дом, праздники, мечты? Ведь он был не один в этом браке. Почему теперь решает только он?

Но выбор был сделан. И это читалось в его глазах — тех самых, в которые я когда-то влюбилась.

В ту ночь я не спала. Искала ответ: где мы свернули не туда? Может, в повседневной суете, заботах о доме и семье, мы потеряли друг друга? Или нашей любви не было вовсе, а я просто верила в то, чего не существовало?

Боль сжимала сердце. Я чувствовала себя преданной, униженной, выброшенной за ненадобностью.

Сорок семь лет. Почти полвека. А для него — просто груз, от которого он избавился, не оглянувшись.

На следующий день Сергей собрал вещи и ушёл. Даже не обернулся, закрывая дверь. А я осталась посреди пустого дома, который мы строили вместе, и понимала: рушится всё, что я считала своей жизнью.

В тишине, нарушаемой только моим прерывистым дыханием, я осознала: теперь мне придётся начинать всё с нуля. Одна.

Прошло несколько недель. Постепенно привыкаю. Иногда накатывает страх: что делать с домом? Как объяснить детям и внукам? Как жить дальше?

Но где-то в глубине души теплится слабая надежда. Может, в этом есть какой-то смысл? Может, всё не зря? Может, это шанс, наконец, подумать о себе, а не только о других?

Пока не знаю. Пока просто учусь снова дышать.

Что я поняла за это время:

— Никто не обязан любить нас вечно. Даже те, кто клялся в этом.

— Наше счастье не должно зависеть от других.

— Нужно помнить о себе. Даже в браке. Даже в любви.

И, может быть, когда-нибудь я снова научусь доверять. Хотя бы себе.