В конце лета мы расстались Всё разрушила зависть соседки.
Меня зовут Татьяна. Мне 65 лет, и эта история случилась со мной не где-то далеко, а в самой обычной русской деревне в Тверской области, куда я переехала после пенсии. Прошёл ровно год с тех пор, как я ушла с ткацкой фабрики, где проработала почти всю жизнь. Начальство уговаривало остаться я была надёжной, знала своё дело. Но годы брали своё, и сердце шептало хватит.
Вернулась я в родную деревню маленькую, почти забытую, в пятнадцати километрах от райцентра. Там ещё стоял наш старый дом, доставшийся от бабушки. Сначала я думала, что теперь начнётся другая жизнь: чистый воздух, грядки, цветы у крыльца Но быстро пришло другое тоска.
В деревне тридцать стариков, да и те еле ходят: кто с палкой, кто с хрипом в груди, кто с пустым взглядом. Магазин закрыт, врач приезжает раз в месяц, автобус через день, а зимой и вовсе не проехать снега по пояс. За хлебом полдня пути. Никому ты здесь не нужен, кроме самого себя.
Я почувствовала, как внутри всё сжимается. Не хотела тихо угасать. И тогда решилась на отчаянный шаг дала объявление в газету: пенсионерка, вдова, ищет спутника жизни. Чтобы прожить остаток дней не в тишине, а в беседах. Кто обнимет, накосячит с дровами, а потом рассмешит до слёз. Разве плохо хотеть тепла, даже в шестьдесят?
Откликов было много. Кто-то искал забавы, кто-то шутил похабно, но один звонок перевернул всё. Его звали Виктор. Он был из Ржева, крепкий, седой, на пять лет старше меня. Сначала долго говорили по телефону, потом он приехал. И ему здесь, в нашей глуши, всё понравилось: река с песчаными берегами, берёзовая роща, где полно подосиновиков и земляники. Он влюбился в тишину, в меня, в наш покосившийся дом с резными ставнями.
Это было настоящее лето. Мы вставали на рассвете, варили чай на крыльце, ходили в лес за грибами, потом ужинали, как в молодости смеясь, болтая без умолку. Я снова почувствовала себя женщиной. Живой, любимой, желанной. Всё было как в сказке, пока не начался кошмар.
Сначала стали звонить незнакомцы. Сначала днём, потом и ночью. Один за другим. Спрашивали, свободна ли я, предлагали встретиться, намекали на что-то пошлое. Я не понимала, что происходит. Потом выяснила: кто-то опубликовал от моего имени новое объявление грязное, лживое. Будто я богатая дама с домом на Волге, готовая на всё.
Я позвонила в редакцию. Они развели руками: мол, принимаем объявления по телефону, не проверяем. Не наше дело. Но Виктор он отреагировал иначе. Не поверил, что я ни при чём. Сказал: «Нет дыма без огня», стал холодным, замкнулся. Я умоляла, объясняла он молчал. Потом просто собрал вещи и ушёл.
Когда этот цирк закончится может, вернусь, бросил он на прощание.
Я осталась одна. Снова. Только теперь с ещё большей болью. Сначала рыдала, потом пыталась понять, кто это сделал. Оглянулась вокруг и вдруг увидела: в соседнем доме живёт Галина, моя ровесница, тоже одна. Мы иногда разговаривали. Я как-то проговорилась ей: мол, познакомилась с мужчиной, теперь вечера не такие страшные. Она слушала молча. Слишком молча. А потом перестала даже кивать. Всё стало ясно.
Это она. Из зависти, из злости, из одиночества. Я не пошла к ней. Не скандалила. Мне стало её жаль. И знаете, я вдруг поняла: может, Виктор просто искал повод уйти. Отдохнул, развлёкся, почувствовал себя мужчиной и ушёл, как уезжают дачники в конце сезона.
Я не злюсь. Я благодарна ему за это лето. За те дни, когда снова смеялась, когда чувствовала рядом чьё-то дыхание. Если вернётся приму. Если нет не сломаюсь.
Да, мне за шестьдесят. Но я всё ещё верю, что имею право на счастье. Не знаю, как и когда, но одно знаю точно: руки не опущу.
Я женщина. Я жива. И вопреки злобе, зависти и одиночеству я буду искать свою любовь. Сколько бы раз ни падала встану. Снова. И снова.
