Подарки в пустоту
Маргарита Степановна замерла посреди гостиной, разглядывая горку ярких коробок у дивана. Каждая — с бантом, каждая — с сюрпризом, выбранным не по прайсу, а по душе. Завтра у дочки Нади юбилей, и она готовилась к нему, как к параду Победы — задолго и с трепетом.
— Бабуся, ты дома? — донеслось из коридора. — Мы приперлись!
— Иду, солнышко! — крикнула Маргарита Степановна, в последний раз погладив упаковки.
В прихожей толпилось всё семейство: Надя с мужем Сергеем, внучка Дашка и праправнук Стёпка на руках у зятя.
— Мам, с меня снова день рождения! — фыркнула Надя, обнимая мать. — Хотя он, вроде, завтра.
— Я так переживаю, — призналась Маргарита Степановна. — Всё готово, завтра фуршет устрою.
— Да ну тебя, мы ж договаривались — без заморочек, — Надя швырнула куртку на вешалку. — Чайку попьём, потрындим. Кому нужен этот цирк?
— Какой цирк? Дочка раз в году рождается! — Маргарита Степановна причмокнула Стёпке в пузо. — Ну как, богатырь, как там в садике?
Сергей плюхнулся в кресло, будто мешок картошки.
— День — ппц. Клиенты гоняют, шеф орет. Хорошо хоть завтра не на работу.
— Пап, у тебя каждый день «ппц», — огрызнулась Дашка, вываливая учебники из рюкзака. — У меня завтра контроша, можно тут зубрить?
— Конечно, зайка, — кивнула Маргарита Степановна. — Сейчас чайку с плюшками подогрею.
Пока она возилась на кухне, из гостиной доносился семейный совет.
— Надь, давай без гостей? — вяло бубнил Сергей. — А то твоя мамка опять нажарит, как на поминки.
— Да пофиг, — ответила Надя. — Мам, ты чего там копошишься? Мы ж дома жрали!
— Секундочку, родные!
Маргарита Степановна водрузила на поднос гранёные стаканы в подстаканниках и тарелку с домашним коврижками. Пекла их ночь напролёт — те самые, что Дашка в детстве уплетала за обе щёки.
— Ой, бабусь, спасибо, но я на ЗОЖе, — сказала Дашка, увидев угощение. — Сахар — белая смерть.
— Какой ещё ЗОЖ в пятнадцать лет? — ахнула Маргарита Степановна.
— Сейчас все так, — вставила Надя. — Дашка молодец, следит за фигурой. Вот бы мне в её годы такую дисциплину.
Маргарита Степановна пододвинула поднос и приземлилась рядом с зятем.
— Серёж, ну как там на работе? Обещанный офис на рублёвке?
— Да брось ты, — закатил глаза Сергей. — Кризис, сокращения. Рад, что пока не порешали.
— Не гони, — щёлкнула его по лбу Надя. — Сглазить недолго. Вообще, нам бы квартиру сменить.
— Куда это? — напряглась Маргарита Степановна.
— Да тесно тут. Стёпка растёт, Дашке своя берлога нужна. Смотрим трешку в Новой Москве.
— А тут что не так? Рядом школа, травмпункт, пятерочка. Да и я под боком.
— Мам, ну мы ж не в совке живём, — Надя уткнулась в телефон. — Приедем, когда захотим. На машине — рукой подать.
Маргарита Степановна кивнула, а внутри что-то оборвалось. «Рукой подать» — это ж сколько? А сейчас Дашка после школы бегала к ней, с уроками помогала, про мальчишек трещала без умолку.
К вечеру дом опустел, оставив Маргариту Степановну наедине с коробками и тоской. Она ещё раз проверила каждую — вот духи «Шанель №5» (ну почти), вот шерстяной плед ручной вязки, вот серебряная цепочка (продавец клялся, что не позеленеет).
Утром она вскочила в пять и давай орудовать у плиты. Оливье (по ГОСТу!), курочка с гречкой (как в студенческой столовке!), торт «Птичье молоко» (шесть часов стояния у плиты!).
К трём дня квартира блестела, стол ломился, подарки выстроились в парадный строй.
— С днём варенья, доця! — Маргарита Степановна задушила Надю в объятиях. — Сорок лет! Куда делась моя пухлощёкая кроха?
— Спасибо, мам, — Надя чмокнула её в щёку. — Опа, пахнет жареным! Мы же договаривались — без подвигов.
— Да так, мелочёвка, — смутилась Маргарита Степановна.
За столом царило оживление. Она разливала компот, подкладывала добавку, следила, чтобы рты не закрывались.
— Ба, а можно без мяса? — спросила Дашка. — Я теперь веган.
— С каких это пор? — удивилась Надя.
— С вчера. В тиктоке сказали, что мясо — это убийство.
— Дашенька, так ты что есть будешь? — запаниковала Маргарита Степановна. — Я тебе овощей нарежу…
— Да ладно, ба, не парься. Погрызу огурчик и сойду.
Сергей молча ковырял вилкой в тарелке, уставившись в телефон. Надя тоже пялилась в экран, изредка закидывая в рот кусочки.
— А помнишь, Надюша, твой первый день рожденья? — начала Маргарита Степановна. — Тебе годик, ты только ходить научилась. Торт весь размазала по лицу…
— Мам, это ты уже триста раз рассказывала, — не отрываясь от ленты инстаграма, буркнула Надя.
— А, ну да, — Маргарита Степановна потупилась.
После еды настал час «Х». Маргарита Степановна с церемонией внесла коробки, расставив их перед Надей, как дары волхвов.
— Мам, ну зачем столько? — застонала Надя. — Я же говорила — не надо!
— Открывай быстрее! — Маргарита Степановна ерзала на стуле.
Первой шла коробка с шёлковым платком из «ЦУМа» (половина пенсии, но кто считает?).
— Спасибо, — Надя потыкала платок пальцем. — Красивенько.
— Это ж натуральный шёлк! — восторженно пояснила Маргарита Степановна. — Продавщица клялась, что китайцы плачут от зависти!
— ННа следующее утро Маргарита Степановна сварила себе крепкий кофе, улыбнулась своему отражению в зеркале и твёрдо решила: с сегодняшнего дня её подарки будут доставаться только тем, кто скажет «спасибо» не на бегу, а глядя в глаза.
