**Потерянная часть**
Анна сошла с поезда на вокзале своего родного Твери. Те же разбитые дороги, те же ямы, которые после дождя превращались в мини-озёра. Обходить их приходилось по проезжей части — тротуары то и дело перекрывали строительными ограждениями.
На остановке тоже раскопали яму. Властям, кажется, давно плевать на такие мелочи. Или жители привыкли, или чиновники просто оглохли от жалоб.
Анне город вдруг показался тесным. То ли деревья разрослись, то ли она сама переросла это место.
Автобус догнал её у следующей остановки. Внутри — новые валидаторы. Можно платить картой. «Интересно, — подумала Анна, — даже в нашем захолустье добрался прогресс».
Возле дома она заметила пожилую женщину. Только пройдя мимо, вспомнила: это же тётя Нина, их соседка. Как она изменилась… А мама? Сердце Анны сжалось от внезапной вины.
У подъезда она замерла. Домофон. Сюрприз не удастся. Решила подождать, пока кто-нибудь не выйдет. Солнце пекло нещадно.
Дверь открылась — вышла женщина с таксой. Пока та унимала лай, Анна юркнула в подъезд.
Лифт, исписанный похабными надписями, с грохотом распахнул двери. Анна вспомнила, как в детстве застряла в нём с отцом. Тогда она тряслась от страха, а он сказал, что это клаустрофобия. Потом страх прошёл, но доверия к лифту не осталось. Решила подняться пешком.
На лестнице пахло пылью и затхлостью. Дверь их квартиры — старая, обитая дерматином, в отличие от соседских железных.
Она нажала звонок и тут же отдёрнула руку. Внутри заскрипел замок. Дверь приоткрылась — в щелке мелькнул мамин взгляд.
— Анька! — мама ахнула, глаза заблестели.
У Анны сжалось горло. Они редко ладили в последние годы. После ухода отца мать озлобилась, срывалась на дочь.
Отца Анна не любила. Он мало интересовался её жизнью, даже когда жил с ними. Но его уход её ранил.
Когда он ушёл к другой, мать рыдала у полупустого шкафа.
— Всё, как вор унёс! — кричала она. — Ты тоже вырастешь и уйдёшь!
Анна не подошла, не обняла. Не знала, что сказать.
Отец иногда приносил подарки: конфеты, фрукты. Мать ворчала: «Деньги бы лучше дал». Иногда отправляла Анну к нему за деньгами на школьные поездки.
— Пусть раскошелится, раз в твоей жизни не участвует!
Однажды мать попала в больницу, и Анна жила у отца. Его новая жена, Маргарита, была высокой, статной, в ярком халате. На Анну смотрела свысока.
— Дома сидит, а губы накрашены, — рассказывала потом Анна подругам.
Отец суетился, объяснял, что возить её в школу не сможет. Спала Анна на диване в гостиной. Однажды разбила чашку — Маргарита выставила её из кухни.
Потом Анна поступила в университет в Питере. Отец присылал деньги ровно столько, сколько просила. Ни рублём больше.
После института она вышла замуж. Родители мужа сначала её любили, но охладели, когда узнали, что детей не будет. Потом её муж завёл любовницу… Анна уехала к матери.
Та только ворчала:
— Вся в отца, по кривой дорожке пошла…
Через год умер отец. На похоронах Маргарита выглядела постаревшей, без яркого халата и помады.
— Скучала по нему, — сказала соседка. — На кладбище ездила. Там и сердце остановилось.
Анна привезла матери подарки: платок, халат. Но на маме он сидел нелепо.
— Ты надолго? — спросила та.
— На среду билет обратно, — солгала Анна.
— Выхожу замуж. Успеем загранпаспорт сделать.
— Я старая, за границы не поеду, — отрезала мать.
Потом в дверь постучали. Мать вернулась смущённая.
— Соседка заходила, — сказала.
— Мам, не стыдись. Ты не старая, — ответила Анна.
— О чём ты? — мать отшатнулась.
Перед отъездом Анна купила матери дешёвый телефон, показала, как звонить.
В аэропорту она размышляла. Говорят, семья держится на женщине. Но нет. Отец ушёл — и всё рассыпалось.
Маргарита любила его. Красилась для него, пекла пироги. Без него — умерла.
А у матери, кажется, появился кто-то. Хорошо. Люди не должны быть одни.
«Может, и у меня всё сложится? Найдётся потерянная часть?»
