**Дневник.**
Сегодня выдался тяжелый день. Ладно, все дни последние такие. После работы вышел из машины и побрел к набережной — не мог заставить себя ехать домой. Солнце садилось, отражаясь в Неве, парочки шептались у воды, бабушки с внуками кормили голубей. Девчонки бросали на меня взгляды — ну да, холостой мужчина в расцвете лет. Но мне не до них.
А раньше с Ларисой вот так же гуляли. Влюбился сразу: смешливая, заводная, вся из себя кокетка. После полугода встречаний расписались. Первые месяцы — медовые. Потом ее будто подменили: вечно недовольная, истерики, слезы. Ссоры копились, как снежный ком. Помиримся — на пару дней. Потом снова.
А потом она забеременела. Не обрадовалась. Рыдала, кричала, что ребенок не входил в ее планы, готова была на аборт. Но испугалась последствий — решила рожать. Беременность превратила ее в капризного ребенка: то селедку ночью подавай, то просто ревет без причины. Я терпел. Глупо надеялся, что после родов все наладится.
В роддоме, когда впервые взял на руки Верочку, сердце сжалось. Крошечная, с моими глазами. Но радость быстро кончилась. Дочка не спала, орала без остановки, стоило положить в кроватку. Мы с Ларисой ходили как зомби, валились с ног. Потом Верочка подросла, начала спать — а ссоры вернулись. Я задерживался на работе, лишь бы не идти домой. Лариса встречала с упреками:
— Ты где шлялся? У тебя любовница есть?
Однажды в пылу ссоры она выпалила:
— А знаешь, я тебя никогда не любила.
Оказалось, всю нашу семейную жизнь она ждала другого. Того, кто бросил ее, уехал на Север без вестей, а потом вдруг вернулся. Я для нее был просто «удобным» мужем.
Развод прошел как в тумане. Она забрала Верочку и ушла. Полгода не знал, где они. А потом звонок от ее матери:
— Лариса погибла. Тот… ее ударил.
Так я остался один с трехлетней дочкой, которую почти не видел эти месяцы.
Таня, с которой я тогда встречался, сначала заявила: «Не хочу чужих детей». Ушла. А через день вернулась — не смогла бросить нас. Теперь мы втроем. Верочка ее пока побаивается, но Таня старается. Пусть в ее глазах я до сих пор читаю сомнение… Но она здесь. И, кажется, это главное.
Женщины — загадка. То кричат «никогда», а потом возвращаются с плюшевым мишкой для чужой дочки. Может, и у нас все наладится.
