«Ты меня помнишь?»
— Мам, ты не обидишься, если я завтра домой поеду? — спросила Светлана, когда Вера вернулась из больницы.
— А может, останешься ещё на денёк?
— Я и так вместо двух дней три тут была. Дома Сергей с Мишкой одни, ждут.
— Ладно, поезжай, дочка. Спасибо, что приехала. Зря я тебя побеспокоила. Во сколько электричка? Проводить тебя?
— Не надо, мам. Отдохни лучше. Сколько он из тебя сил высосал, а ты всё бегаешь в больницу, ухаживаешь.
— Что за слова такие? Он же твой отец. Как же не заботиться? — рассердилась Вера.
— Да никогда он мной не интересовался — ни уроками, ни оценками. Отец как отец, а вспомнить нечего. Интересно, если бы ты заболела, он так же за тобой ухаживал? — горячо выпалила Светлана.
— Вряд ли. Но я делаю это не только для него. Для себя тоже. Всё же на ответ придётся. Он болен, без помощи не справится.
— Ты про Страшный суд? Накорми голодного, посети больного…
— И это тоже.
— Он всегда эгоистом был. Тебя в грош не ставил. Ты одна семью на себе тащила — работала, стирала, готовила. Я хоть раз видела, чтобы он тебе помог? Чуть перхоть в горле — сразу на больничный. А ты? Всё на ногах переносила.
— Что ты злая такая? Мы, женщины, к труду привычные, терпеливее. Да и хозяйство — наше дело. Муж поможет — хорошо, нет — ладно. Разве у вас с Сергеем не так? — Вера нахмурилась. Да, Иван не был идеалом, но и жаловаться грех.
— Ты что, всё забыла? Простила его?
Вера пристально посмотрела на дочь.
— Света, это давно было. Вода утекла. Не сразу, но простила.
— Утекла, ну да. Он её не забыл — опять к ней убежал.
— Это болезнь. Новое забывает, а старое вспоминает. Вспомнил-то молодость, да не узнал её. Испугался, даже адрес забыл. Она решила, что он с ума сошёл. Хорошо, что не «психушку» вызвала, а ко мне привела.
— Наивная ты, мам. Увидела, что он еле ходит, с головой не в порядке — и сплавила. Больной ей не нужен. Пусть бы сама бегала по больницам, бульоны варила. Поняла бы, что к чему. А в молодости, когда здоровый был, чуть не утянула его из семьи, — вспылила Светлана.
Вера вздохнула.
— Но не утянула. К чему старое копать? Осуждать — не мешки ворочать. Ты думаешь, не надо было прощать? Кому бы от этого легче стало?
У меня тоже мысли такие были. Представь: не простила бы, остались бы мы вдвоём. Я учительницей работала, зарплата — копейки. Жили бы впроголодь, зато гордые, да? Тебе двенадцать было — возраст трудный. Ты грубила, говорила, что у всех мамы как мамы, а у тебя — «училка».
Говоришь, отец тобой не интересовался. Но ты его побаивалась, правда? Без него я бы с тобой не справилась.
Время тогда тяжёлое было — в магазинах пусто. А тебе то платье, то сапоги. Отец зарабатывал, не пил, как другие. Ты и в музшколе училась, и танцами занималась. К каждому выступлению костюм новый — денег куры не клевали. Не прости я его — разве было бы у тебя всё это? Он кстати, всем хвастался, когда ты побеждала…
— Мам, ладно…
— Нет, послушай. Я не оправдываю его. Просто хочу, чтобы ты с другой стороны посмотрела. Думаешь, Сергей твой — святой? Редкий мужик на сторону не заглядывается. Измена ведь разная бывает. Кстати, я думала, ты ничего не помнишь. Мы же не говорили об этом.
Светлана потупила взгляд.
— Ты сама сказала — мне двенадцать было. Я не всё понимала, но слышала и видела. Боялась тебе сказать, расстраивать не хотела.
— Знаешь, мои родители меня строго воспитывали. Отец был полной противоположностью твоего. Ни я, ни мама шагу без его слова ступить не смели. За каждую копейку мама отчитывалась. Ни цветов, ни подарков. «Пустая трата», — говорил.
Дневник проверял, за двойки ругал. Вечером гулять не пускал. Если и отпускал — только с девчонками, да чтоб до темноты дома была. Раз одноклассник ко мне зашёл — так отец его с лестницы спустил. До замужества я толком ни с кем и не встречалась.
С твоим отцом мы тайком в кино ходили. Когда он предложение сделал — я сразу согласилась. Не то чтобы любила — внимание за любовь приняла. Но это был шанс вырваться из-под отцовского крыла.
И замуж бы не отпустил, если б не мама. А ты говоришь — отец тобой не интересовался… У тебя свобода была — не то, что у меня.
Я у мамы спрашивала: почему терпит? «Не пьёт, не бьёт, не гуляет — а характер пережить можно». Вот и я терпела. Развелись бы — а дальше что? Вышла бы за другого — а вдруг хуже? Идеальных людей нет.
— Ты мне никогда не рассказывала… — голос Света смягчился.
— А что до той… Красивая была. Мужики вокруг неё вьются — твой отец не исключение. Сейчас он дряхлый, а тогда статный был. Она его когтями держала. Он ушёл, две недели у неё жил. Я места себе не находила. А потом вернулся.
Детей у неё не было — аборты загубили. Да и не только поэтому. Рядом с ней он был, а мужики всё равно к ней липли. Сказал мне тогда: «Или сам с ума сойду от ревности, или её убью».
Помнишь мою подругу Надю? Муж у неё неказистый был. То ли подрался, то ли на работе травму получил — инвалидом стал. Она вкалывала, а он дома с детьми сидел, борщиТак что, дочка, жизнь — штука сложная, и не нам судить, кто прав, а кто виноват.
