Вот такая история приключилась у меня, слушай…
Мне шестьдесят, живу в Рязани. Кто бы мог подумать, что спустя двадцать лет тишины прошлое вот так вот нагрянет — с наглостью и цинизмом. Но самое обидное — что инициатором этого всего оказался мой же сын.
А началось всё давно, в двадцать пять. Я тогда безумно любила Дмитрия — высокий, обаятельный, душа компании. Казалось, лучше человека не найти. Быстро поженились, через год родился наш Степа. Первые годы — как в сказке. Жили в маленькой «двушке», мечтали, строили планы. Я работала учителем, он — на заводе. Счастье — иначе не скажешь.
Но потом Дмитрий изменился. Задерживался, врал, отдалялся. Я делала вид, что не замечаю — запах чужих духов, звонки ночью… Знакомые шептались, но я упрямо верила, что он одумается. Ради сына терпела. Пока однажды не осознала: хватит.
Собрала вещи, взяла пятилетнего Стёпу за руку и ушла к маме. Дмитрий даже не попытался нас удержать. Через месяц укатил в Питер — «по работе». Вскоре нашёл другую и… вычеркнул нас из жизни. Ни звонков, ни писем. А я осталась одна. Мама умерла, потом отец. Мы со Стёпкой вдвоём прошли всё — школу, болезни, выпускной. Работала на износ, чтобы он ни в чём не нуждался. На личную жизнь я махнула рукой — не до того.
Когда Степан поступил в университет во Владимире, помогала как могла — посылки, деньги. Но на квартиру у меня не хватало. Он не жаловался, говорил: «Мама, я сам». Я им гордилась.
А месяц назад приезжает — с новостью: жениться собрался. Я обрадовалась, но он как-то странно себя вёл. Потом выпалил:
— Мам… мне нужна твоя помощь. Это… насчёт отца.
Оказалось, он связался с Дмитрием. Тот вернулся и предложил сыну двушку, которую унаследовал. Но с условием: я должна снова за него замуж выйти и пустить его жить ко мне.
У меня перехватило дыхание. Сын уговаривал:
— Ты же одна… Папа изменился. Почему бы не попробовать? Ради меня. Ради моей семьи…
Я вышла на кухню. Чайник, чашка, а руки трясутся. Двадцать лет я тянула всё одна. Двадцать лет он даже не поинтересовался, живы ли мы. И теперь вот такое… «великодушие».
Вернулась и твёрдо сказала:
— Нет.
Сын взорвался. Кричал, что я эгоистка, что из-за меня у него не было отца, что теперь рушу его будущее. Я молчала. Он не знал, как я ночами плакала от усталости. Как продавала свои серёжки, чтобы купить ему кроссовки. Как голодала, чтобы он ел досыта.
Я не одинока. У меня есть работа, огород, подруги. Мне не нужен человек, который предал — а теперь вернулся не из-за любви, а потому что ему удобно.
Сын ушёл, хлопнув дверью. С тех пор не звонит. Да, он обижен. Я его понимаю — он хочет лучшего. Но я не могу продать свою гордость за метры.
Может, поймёт. Не сразу. Но я подожду. Потому что люблю его — без условий, без «если». Я родила его от любви. И вырастила с любовью. А теперь не позволю, чтобы любовь стала разменной монетой.
А Дмитрий… пусть остаётся там, где ему и место — в прошлом.
