**Дневник**
— Не берёт… — Светлана вздохнула и отложила телефон на тумбочку.
В палате витал резкий запах антисептика. Больница, две койки. На второй тихо лежала пожилая соседка. За окном хмурый питерский вечер окрашивал стены в серый.
Светлана снова проверила телефон. Экран мигнул — ни новых сообщений, ни от Даши, ни от зятя. Хоть бы смайлик…
— Опять дочке звоните? — спросила соседка, повернув голову. — Может, что случилось?
— Третий раз за день, — вздохнула Светлана. — Утром ответила, сказала — по магазинам со свекровью. А сейчас — тишина. Видно, до сих пор занята.
— А она знает, где вы?
— М-м…
Светлана уставилась в потолок, но молчать не смогла. Хотелось выговориться, хоть перед чужой тётей.
— Завтра операция. Пустяк, но… хочется услышать родной голос. Хоть пару слов. А не про сковородку для чужой кухни.
Соседка промолчала, только зашуршала мятными леденцами.
Светлана отвернулась к стене и вспомнила, как Даша раньше летела домой с улыбкой. Как они пекли блины, болтали о пустяках. Как на даче поливали грядки, и дочь взахлёб рассказывала про парней, учёбу, подруг. Она была рядом.
А теперь…
Даша три года назад вышла замуж. С тех пор — будто подменили. Всё — для семьи мужа. Свекрови позвонила — Даша уже мчится в аптеку, магазин, поликлинику. Мать довольствуется крохами. Если приезжает — с телефоном в руках, уши закрыты.
Наутро Светлану прооперировали. Всё прошло хорошо, но слабость давила. Жажда, голод, а телефон молчит.
Выписали через три дня. Врач махнул рукой: «Идите домой». Светлана позвонила Даше — пусть приедет.
— Мам, ты бы предупредила! Я Наталье Петровне уже обещала в «Ашан» заехать. У неё спина болит, — Даша шептала, будто пряталась от свекрови. — Возьми такси. Я скину деньги.
— Не надо, — коротко бросила Светлана. — Сама.
Сама и справилась. Оделась, держась за швы, взяла сумку. Тяжело, но терпимо. Соседка вызвала такси.
Дома — тишина. Муж в командировке.
Светлана включила чайник, села на табуретку и наконец разрешила себе заплакать. Тихо, без рыданий. Не от боли — от обиды, которую стыдно назвать.
Предательство.
Даша позвонила через две недели. Голос бодрый:
— Мам, привет! Слушай, мне ИНН нужен… для вычета. У тебя есть?
— Есть, — ответила Светлана. — Я, кстати, жива. Почти восстановилась.
— Мам, ну я же такси предложила! Дела…
— Ладно, — прошептала Светлана. — Всё.
Но это «всё» звучало как «конец».
На день рождения мужа Светлана испекла «Наполеон», поставила селёдку под шубой. В прихожей — лишние тапки.
Даша приехала. Одна. В шесть, с дежурным букетом.
— Я ненадолго. Серёжа меня подбросит, — бросила с порога. — Но приехала поздравить!
Иван неуверенно обнял её.
— Ну, хоть приехала…
Пока он резал торт, Даша уткнулась в телефон. Мессенджеры, соцсети. Когда мать поставила чай, дочь кивнула, не глядя.
Через полчаса она уже у двери:
— Всё, я побежала! С днём рождения ещё раз!
— Спасибо, — сказала Светлана. — Удачи.
Дверь закрылась. Тишина.
— Ну, хоть заехала… — хрипло пробормотал Иван.
Ночью Светлана листала страницу Даши: фото с чужой дачи, со свёкром, с тортом у камина. Улыбки — для других.
Для родителей — ничего.
Светлана удалила соцсеть. Не со зла — просто больше не могла ждать.
Прошло время. Светлана сидела на скамейке с пакетом. Врачи запретили тяжести, но муж на работе, есть хочется. В боку кололо.
Рядом — соседка Тамара.
— Видела твою Дашу! — выпалила та. — С сумками, красная, мешки под глазами. Бежит, улыбается.
— Ну, раз надо — значит, надо, — сжала губы Светлана.
— У моей племянницы так же. Теперь у могилы матери плачет…
Светлана промолчала.
Однажды Даша пришла. С эклерами, виноватым взглядом.
— Я на минуту. У свёкра ремонт.
— Да-да, — Светлана поставила чайник. — У отца был день рождения — ты на 27 минут приехала. А вечером — уже с собачкой свекрови фоткалась.
Даша закатила глаза:
— Мам, хватит считать! Я должна нравиться его семье! А вы…
— А что мы?
— Вы свои. С вами можно не стараться.
Светлана резко выдохнула.
— Значит, мы — отработанный материал.
Даша вскочила:
— Я зря пришла?!
— Живи как хочешь, — Светлана отвернулась.
Дверь захлопнулась.
На даче было тихо. Иван качался в кресле с книгой.
— Как думаешь, вернётся? — спросил он, не глядя.
— Вернётся. Когда что-то понадобится.
Он горько усмехнулся.
— А мы?
— С нас хватит. Пусть будет по расчёту.
Ветер донёс запах мокрой земли. «Насильно мил не будешь» — подумала Светлана.
**Вывод:** Родительская любовь — не бесконечный ресурс. Когда тебя принимают как данность, рано или поздно опускаются руки. Лучше жить без иллюзий.
