**Дневниковая запись**
Мать сама накликала беду на свою голову, а теперь ждёт, что мы с супругом будем разгребать последствия её решений. «Ты же дочь, как тебе не стыдно оставлять родную кровь в беде?» — шипит её соседка. Но почему я должна тащить на себе чужую ношу, если она сама пошла наперекор всем моим предостережениям? Мои дни и без того наполнены заботами, а теперь ещё и её драмам нет конца.
«Пусть твой муж объяснит ему по-мужски!» — умоляет мать, настаивая, чтобы мой Артём вмешался в её дела. Я лишь вздыхаю — с чего бы ему лезть в этот ураган? Мой муж — не её рыцарь, да и мне не хочется копаться в её проблемах. Она прекрасно знала, во что ввязывается, и теперь пусть отвечает за свой выбор.
Мне тридцать, замужем за Артёмом уже семь лет. Живём в Нижнем Новгороде, в двушке под ипотеку. Растёт дочка, Алина, жизнь течёт своим чередом: работа, детсад, дом. Когда Алина пошла в садик, я вышла на подработку, и мы потихоньку строим своё будущее. А мать? Внезапно решила, что в сорок пять пора круто всё менять. «Выхожу замуж!» — огорошила меня спустя два года после нашей свадьбы.
Я выросла без отца. Мать родила меня вне брака, и кто мой родитель, для меня до сих пор тайна. Жили мы скромно в однушке, купленной на деньги от продажи бабушкиной дачи под Рязанью. О её личной жизни я мало что знала — мелькали ухажёры, но до серьёзного не доходило. И тут — замужество! Удивилась, но не перечила. «Зачем штамп в паспорте? Живите вместе и всё», — советовала я. Но мать уже неслась навстречу своей мечте, не слушая никого.
Через пару месяцев после свадьбы она выпалила: «Мы с Виктором продаём свои квартиры и покупаем двушку!» У меня отвисла челюсть. У Виктора была дочь от первого брака, его жильё — старый «гроб» на окраине, а мамина квартира — в центре. Разница в цене — как небо и земля. «Мам, зачем тебе это? Детей вы не планируете, что вам с этими метрами?» — пыталась втолковать ей. Она отмахнулась: «У нас разные привычки. Я по ночам читаю, а он не выносит света. Да и вообще, моя жизнь — мои правила!» Спросила про работу Виктора. «Пока в поиске, — ответила она. — Вот купим жильё, тогда и устроится». А пока он жил на её деньги.
Они переехали, Виктор взялся за ремонт, а я была занята своими хлопотами — мы с Артёмом оформляли ипотеку, потом появилась Алина. Мать навещала внучку пару раз за два года — все её мысли занимал новый муж. Но вскоре она стала приходить чаще, жалуясь, что дома «невыносимо». А потом я заметила синяк под глазом. Тут-то и выяснилось. Виктор, оказывается, был закодированным алкашом, но срок кодировки истёк. Он пил, терял работу, находил новую — и так по кругу. «Уходит в запой, его выгоняют, — ревела мать. — Не знаю, что делать».
«Разводись! — твердила я. — Продавай квартиру, забирай свою долю и живи спокойно!» Но она боялась. Боялась его ярости, его угроз. И начала упрашивать Артёма: «Поговори с ним, как мужик с мужиком!» Артём отказался наотрез. «Это их жизнь, пусть сами разбираются», — сказал он, и я с ним согласна. С чего бы ему влезать в эти разборки? Он не обязан спасать мать от её же выбора. Но она обиделась: «Какой зять! Даже родную тёщу не хочет защитить!» Я парировала: «Если бы мне угрожали, он бы встал стеной. Но твои проблемы — это развод и раздел имущества, а не драка».
Мать ушла, хлопнув дверью, а Артём затаил обиду. Но она не успокоилась — начала приходить чуть ли не каждую неделю, стонать, а то и проситься переночевать. Нам с Артёмом это осточертело — у нас своя семья, свои планы. А тут ещё Виктор начал звонить пьяным, орать угрозы. Потом трезвел, мать возвращалась к нему, и всё повторялось. Теперь он и трезвый стал её унижать, перестал давать деньги. «Почему терпишь? — кричу я. — Уходи!» А она только шепчет: «Страшно. И заступиться некому».
Соседи её жалеют, и одна даже решила на меня надавить. «Раз муж не помогает, разбирайся сама! — заявила она. — Забирай мать к себе, пусть живёт с вами, с ребёнком помогает!» Я онемела. С чего вдруг? Я справляюсь с Алиной сама, а мать пусть решает свои проблемы. Она обвиняет меня, будто я злюсь из-за квартиры, из-за «нового наследника». А недавно выдала: «Я ради тебя в молодости не жила, а ты теперь меня кинула!»
Меня перекосило от обиды. Её выбор рожать меня без отца, её отказ от личной жизни, её брак с этим человеком — всё это её решения. А теперь я виновата? Она сама вырыла эту яму, но я не обязана в неё прыгать. У нас с Артёмом своя жизнь, и мы не намерены тащить её груз. Но каждый её звонок, каждый визит — как нож в сердце. Я устала, мне больно видеть, как она тонет, но я не готова принести в жертву свою семью ради её ошибок.
**Вывод:** Бывают ситуации, когда даже родная кровь становится тяжкой ношей. И если человек упорно идёт на дно, никакие жертвы его не спасут — только утянут за собой.
