Предательство — словно удар ножом, после которого шрамы остаются навсегда. Какими бы ни были отговорки — скука, страсть, кризис — оно убивает доверие и оставляет после себя лишь ледяную пустоту. И я, Анастасия, знаю это не понаслышке. Теперь я уверена: назад дороги нет.

Мы с Артёмом были женаты шесть лет. Богатства у нас не водилось, но и в нужде не жили — ютились в моей двушке, доставшейся от бабушки по маминой линии. Ещё у меня была однукомнатная квартира — наследство от тётки. Сдавала её, получая скромный, но стабильный доход. Жизнь казалась спокойной и надёжной.

Когда его родители, Игорь и Лидия, засобирались из деревни в город — жаловались, что сил на хозяйство уже нет, здоровье подводит — я не стала противиться. Артём упрашивал меня пустить их в ту самую «однушку». Мол, пусть поживут там, а мы тем временем накопим денег и потом решим, что делать.

Я согласилась. Думала: ну, свои же люди. Помогу — не разорюсь.

А потом… потом я узнала, что Артём мне изменяет. Не мимолётный флирт, а целую двойную жизнь. Долго. Хладнокровно. И поддло.

Первое, что я почувствовала — даже не боль. Пустота. Потом пришла ярость. А затем, как обвал, — желание отомстить. Не только ему. Всем, кто с ним связан.

Я собралась с духом, подала на развод и в тот же день поехала к свёк и свекру. Разговор дался нелегко. Но я твёрдо сказала:

— Простите, но квартиру вам придётся освободить. Через месяц сюда въедут новые жильцы.

Их лица побелели. Лидия разрыдалась. Игорь уговаривал, напоминал, как я им помогала, какой была «родной»… Но теперь они для меня — чужие. Их сын предал меня, и всё, что с ним связано, вызывает отвращение. Они воспитали его, они сделали его таким. И за всё приходится отвечать.

— Вы взрослые люди, — сказала я. — Разберётесь. Это уже не моя забота.

Где-то в глубине души мне было их жаль. Я знала, что они продали дом, живут на пенсию и переехали в город по зову сына. Но я была сломлена. Больше не могла заботиться ни о ком из его семьи.

Артём, узнав о моём решении, сначала не поверил. Потом начал умолять. Не столько за родителей, сколько потому, что я действительно подала документы на развод. Он звонил среди ночи, писал, дежурил под подъездом. Клялся, говорил, что всё было ошибкой. Но нет. Это не ошибка. Это предательство.

— Я не смогу тебя простить. Никогда, — только и ответила я.

Он ушёл. Его родители тоже. Я нашла новых жильцов и, получая с квартиры деньги, впервые за долгие годы поехала в отпуск одна. Без сожалений. Без тревоги. Без него.

Теперь я живу по-другому. Тихо. Мудро. Я поняла: кто предал однажды, предаст и снова. А если простить молча — тебя не будут уважать ни завтра, ни через год.

Я больше не позволяю быть удобной. Не для чужого сына. Не для его семьи. И пусть кто-то сочтёт это жестокостью — я называю это уважением к себе.